Сны об Уэссексе. Фуга для темнеющего острова
Шрифт:
– Из-за Тома Бенедикта.
Джулия недоуменно нахмурилась. И вдруг вспомнила: она ведь не думала о Томе с тех самых пор, как…
– Что с ним?
– Умер. Прямо в проекторе. У него случился инсульт, мы слишком поздно заметили.
Джулия в ужасе распахнула глаза. После проектора она всегда путалась в воспоминаниях: какое-то время реальности наслаивались друг на друга, и сейчас из-за этого трагедию пришлось пережить второй раз. Она вспомнила, как Том лежал в лазарете и цеплялся за ее пальцы, а потом как забыла его: словно он выскользнул не только из ее рук, но и из памяти.
– Боже, Мэрилин… Я не знала…
– Нас будут опрашивать. Тебя, наверно, тоже.
– Ты
– В Уэссексе?
– Так странно… – Теперь она окончательно вспомнила. – Я держала его за руку, ему становилось все хуже. Врача рядом не было, вообще никого… И вдруг он пропал. Просто взял и исчез. И его никто не помнил!
Глаза защипало от слез. Джулия отвернулась, ища салфетки.
– Том ведь был тебе другом, да? – тихо уточнила Мэрилин.
– Он дружил с моим отцом. И именно Том предложил мне работу. Если бы не он, меня бы здесь не было. – Она высморкалась и запихала мятую салфетку в карман платья. – Теперь все ясно. Я не понимала, почему он исчез. А он, должно быть, в этот момент умер. И для проекта перестал существовать.
В Уэссексе у Джулии не было возможности понять, что к чему, однако по возвращении она всякий раз удивлялась, как самые затаенные чувства получают свое отражение в обеих реальностях. Том Бенедикт всегда был ей близок. Одно из самых ранних воспоминаний детства – она, года в четыре, сидит у него на коленях и лопает мыльные пузыри. Том, который, несмотря на все увещевания родных, так и не женился, был очень дружен с отцом Джулии и частенько проводил отпуск с ним и его семьей. Со временем, когда Джулия выросла, завела друзей и уехала из дома, с Томом они стали видеться гораздо реже, но она по-прежнему ощущала его незримую опеку. Четыре года назад, когда Джулия тяжко переживала разрыв с Полом Мэйсоном, именно Том посоветовал ей сменить работу и обратиться в Уэссекский фонд, который финансировал новый эксперимент. Он был одним из попечителей фонда, и благодаря его протекции Джулию взяли на работу, не взглянув даже толком на ее резюме. Впрочем, дальнейшую карьеру она строила сама, работая упорно, до изнеможения. С Томом они по-прежнему общались, хоть и не так близко. Поэтому и в Уэссексе их пути неизбежно должны были сойтись.
Как и в реальном мире, уэссекский Том был мудрым, жизнерадостным и надежным другом. Ужасно, что ему пришлось умереть в проекторе, но сознанием он находился в любимом Уэссексе, а рядом в тот момент находилась Джулия.
Она поняла, что молчит уже слишком долго, а Мэрилин смущенно за ней наблюдает.
– Похороны прошли?
– Нет, завтра. Ты пойдешь?
– Конечно. Родственникам сообщили?
Мэрилин кивнула.
– Твои родители тоже, наверное, приедут.
Джулия снова задумалась, до чего все странно получается. Ее воспоминания о родителях перепутались с уэссекскими. Однажды в отпуске она позвонила отцу и, заболтавшись, спросила, как дела в кооперативе. Отец, владевший крупной молочной фермой под Херефордом, мягко говоря, ее не понял. Джулия неловко перевела все в шутку – объяснять было бы слишком долго. Родители до сих пор крайне смутно представляли, в чем заключается ее работа.
Было уже без пятнадцати одиннадцать.
– Ну, пора на собрание, – сказала Мэрилин. – Ты ведь, наверное, еще не сделала отчет?
– Нет, времени не хватило.
Они вышли в коридор, и Джулия сказала:
– Кстати, я нашла Дэвида Хакмана. Он работает в…
– Да, в региональной комиссии, – подхватила Мэрилин. – Дон Мандр уже сказал.
– Он тоже вернулся?
– Да. И хотел поговорить с тобой насчет Дэвида. Дон подозревает,
Джулия улыбнулась.
По дороге на собрание она заскочила в кабинет проверить скопившуюся за три недели почту. Писем оказалось штук пятнадцать, она быстро их перебрала. В основном там были счета из лондонской квартиры. Их Джулия оставила секретарю – та должна следить за подобными мелочами, пока участники лежат в проекторе.
Когда она выходила из кабинета, дверь напротив вдруг распахнулась.
– Привет, Джулия, – сказал мужчина, выходя в коридор. – Мне говорили, ты сюда заглянешь.
Это был Пол Мэйсон.
Джулия, совершенно не ожидая его здесь увидеть, застыла и невольно вжалась в стену. Ноги чуть сами не понесли ее к выходу – бежать куда угодно, лишь бы подальше. Зачем только ее вернули из будущего, лучше бы она осталась там навсегда!
Глава одиннадцатая
– Ты не рада меня видеть? – спросил Пол.
Что бы Джулия ни делала с момента возвращения, о чем бы ни думала – в один миг при виде Пола все вылетело из головы, как реальные воспоминания стираются при подключении к проектору Ридпата. Она видела Пола, одного только Пола – а вместе с ним все, что он сотворил с ней в прошлом, когда растоптал ее гордость, уверенность, самоуважение. Вновь, как после мимолетной встречи в Лондоне, он захватил все ее мысли.
– Ты следишь за мной? – спросила Джулия, не в силах скрыть некоторой паранойи в голосе.
– Я? Слежу? Джулия, ты о чем?
Он серьезно или притворяется?
– Пол, послушай, все кончено. Не хочу больше иметь с тобой ничего общего.
– Я понял.
– Тогда что ты здесь делаешь?
Он улыбнулся в своей обычной снисходительной манере.
– Я здесь не ради тебя. Просто мы работаем в одной команде, вот и все.
– Ты же не участвуешь в проекте! – невольно вырвалось у Джулии.
– Я тут от имени попечителей.
Джулия беспомощно оглядела коридор. Мэрилин ушла искать машину до крепости и, наверное, уже уехала… В коридоре больше никого не видать, однако некоторые двери были открыты.
– Давай не здесь, – заявила она. – Нас могут услышать.
– А разве нам есть что скрывать?
Джулия протиснулась мимо Пола в кабинет, из которого он вышел. Стол был завален бумагами, причем до отвращения знакомыми – на нем возвышалась часть той горы отчетов, которые участники Уэссекского эксперимента строчили всякий раз по возвращении из проекции. Именно отчеты стали главным источником данных для прогнозов и выводов, которые в дальнейшем попадали на стол руководству проекта и прочим заинтересованным лицам. Один только факт, что эти бумаги мог читать кто-то вроде Пола Мэйсона, в глазах Джулии был грубейшим нарушением конфиденциальности проекта.
Пол по-прежнему стоял в дверях.
– Хотел поговорить – значит, заходи, – велела Джулия.
– Вообще-то поболтать не терпелось тебе, – хмыкнул Пол, но все-таки зашел и даже закрыл за собой дверь.
– Это твой кабинет? – спросила Джулия.
– На текущий момент да. К концу недели подготовят другое помещение, и я переберусь туда.
Он говорил про кабинет Тома Бенедикта. Джулия не стала спрашивать – и без того понятно.
Теперь, за закрытыми дверями, Пол переменился. В коридоре – мало ли кто мог их увидеть – он еще старался любезничать и вести себя более формально. Однако оказавшись с Джулией наедине, вмиг стал прежним, тем самым Полом, которого она знала по прошлым дням. Отчасти Джулии даже стало легче: ее опасения подтвердились. Порой она подозревала, что гнилая натура Пола ей только мерещится.