Сны разума
Шрифт:
– Да будет вам, – девушка грустно улыбнулась, – не маленькая уже, что вы в самом деле? Поругайтесь еще…
– Мля!.. – по-русски обстоятельно подвел итог разговора контрразведчик. – Пишешь ты, конечно, неплохо, а вот болтаешь, извини, хрен знает что! Э-эх… – Махнув рукой, он кивнул подошедшим Коле и майору: – Клаус, меняемся, теперь пойдешь в паре с Михалычем. «Ночники» врубите. Метров сто вперед, там нас, судя по всему, уже ждут. Его зовут, – полковник искоса взглянул на меня, – ефрейтор Коротков, погоняло – Короткий, рявкните там, когда подойдете. Остальные двое – сержант Даниил Баков и рядовой Гвоздев, соответственно
– Он был суров, но справедлив, – хмыкнул я, – слышь, Петрович, ты вообще главный-то прикол просек?
– Это какой еще? – Полковник был настроен более чем мрачно.
– Наш пока что единственный аколит инопланетного разума кем был-то? Сумасшедшим, однако. Шизофреником. Вот и представь себе стройные шеренги психов в смирительных рубахах, шагающих из ворот местной психушки завоевывать Землю. Поработители человечества, а? Каков пассаж, полковник, ну согласись?
– Па-ашел ты… – едва ли не против воли фыркнул Анатолий Петрович. – А вообще, да, похоже на то. Идиотизм какой-то, чистый фарс, блин! Галактика «Кин-дза-дза» и малиновые штаны господина «ПэЖэ»!..
– Вот именно. – Многозначительно кивнув, я щелкнул выключателем фонаря. На наш небольшой отряд опустилась тьма: оказывается, я был последним, кто еще не успел этого сделать. Едва ли не против воли подтянув под руку автомат, я коснулся пальцами прохладной стали и хмыкнул: – Долго нам здесь сидеть?
– От забора до обеда, – буркнул вернувшийся к прежнему настроению полковник. – Думаю, все плохое мы услышим. А пока объявляю на нашей полудохлой подлодке режим полного радиомолчания. Сидим, короче, слушаем. Минуты три еще. Можно перекурить, – последнее относилось явно не ко мне, уже дымящему очередной сигаретой. Видимый лишь во время затяжек дым нехотя полз вдоль коридора: сказывалась близость пещеры.
«…– Идут, – негромко шепнул голос в крохотном наушнике, – двое, без фонарей. Похоже, у них приборы ночного видения. Остальные остановились, ждут, а это, видать, разведка. Мне когда нарисоваться, командир? Им еще с полсотни метров осталось.
– Подпусти метров на двадцать, – не слишком уверенно ответил сержант, – потом рявкни что-нибудь вроде «Стой, кто идет, стрелять буду». Если ребята наши, армейские, намек поймут. Если ж нет – то по обстоятельствам. Но помни – мне они в любом случае живыми нужны!
– Бак, слушай, – Коротков задумчиво хмыкнул, – а мне им, собственно, на каком языке рявкать-то, на интерлингве? Или на стандартном русском?
– На стандарте, – помедлив мгновение, ответил Даниил, припомнив выбитую на корпусе древнего автомата надпись. – Вроде должны понять.
– Ясно, остаюсь на связи. Слушайте, если что…»
– Ну хоть не стреляют – и на том спасибо. В любом случае должны были уже дойти, время. – Полковник перестал пожирать взглядом светящийся циферблат наручных часов и решительно поднялся на ноги, едва не врезавшись головой в низкий потолок. – Твою ж мать, понакопали тут! Все, подъем, орлы и орлицы, двинули. А то не успеем на исторические переговоры.
– Не переживай, Анатоль Петрович, нет у них ничего бесшумного – ваши «глушаки» и то поэффективнее будут. Живы твои переговорщики. Можно идти.
– Тогда вперед. – Контрразведчик ненавязчиво оттер плечом и меня, и девушку, оказавшись впереди. Теперь в авангарде шли двое спецназовцев, затем Петрович – и мы с Мариной замыкающими.
– Фонари не зажигайте, – оглянувшись, предупредил полковник, – просто идите вперед, и все. Держитесь за моим рюкзаком, головы ниже. Вдруг что такое нештатное случится – падайте на пол и лежите. Игоревич, я у тебя пушку не отбираю, но умоляю, не начни сдуру палить – терпеть не могу от своих пули в спину получать, лады?
Узкий и низкий коридор, погруженный в полутьму, разрываемую приглушенным до минимума лучом одного-единственного фонаря в руках идущего первым спецназовца, неспешно проплывал мимо. Неверный, химический свет отбрасывал на стены изломанные сюрреалистические тени. Под ногами мягко пружинила вековая пыль, навевая мысли о…
«– Свои, Короткий! – рявкнули из коридора истинно командным тоном, столь хорошо знакомым и ефрейтору, и остальным десантникам. – Кончай, ну? Какого ж это ты хрена в нас стрелять будешь, а, ефрейтор? Баков с Гвоздем тоже небось там? Страхуют, десантнички крымские? Вся неразлучная троица нарушителей приказа в сборе?
Коротков медленно опустил вскинутую к плечу «вышку», убрал палец со спускового крючка. Лишенная тактильного контакта с пальцем хозяина винтовка едва слышно пискнула – умная автоматика поставила оружие на промежуточный предохранитель.
Н-да, чего-чего, а ТАКОГО ответа на свое «Стой, стрелять буду» он не ожидал. Значит, они никуда не проваливались во времени и не переносились на легендарную Землю, а по-прежнему находятся на той же самой планете?! Кстати, интересно, кто это говорит – явно ведь не комроты Марков? И произношение какое-то странное, слишком, что ли, правильное?..
– Так что, Коротков, не шмальнешь сдуру? – не давая опомниться, с нескрываемой усмешкой в голосе, вопросили из темноты. – Можем подойти?
– Назовитесь! – решился-таки слегка обнаглеть ефрейтор. В конце концов, часовой, как гласит устав, «есьмь субъект неприкасаемый».
– Ну, допустим, майор Махров и капитан Маленко, допустим, особый отдел флота, – лениво-равнодушно ответили из коридора. – Ну и? Про нарушенный приказ, снятую «скорлупу» и угнанный вездеход тоже напомнить или хватит?
Окончательно сбитый с толку ефрейтор опустил оружие: ну, ясное дело, господа «особнячки», пожаловали! Как всегда, ничего не объясняя, и в самый неожиданный и неподходящий момент!
Ни малейших сомнений относительно кастовой принадлежности нежданных гостей он более не испытывал: и общий тон разговора, и помянутые подробности недолгой планетарной эпопеи однозначно подтверждали их аутентичность. Свои, конечно… хотя, как начнут разбираться да собак вешать – так трижды и пожалеешь, что свои, а не чужие!..