Сны в ожидании зла
Шрифт:
В его разуме вспыхнули соблазнительные картины. Она приоткрыла перед ним дверь, ведущую в будущее, и он увидел события, которым пока ещё не суждено было воплотиться в реальности. Он мог изменить возможное будущее. А ещё она обещала ему, что он сможет изменить прошлое. Ведь он так неосторожно связал свою жизнь с Вероникой. Порой ему казалось, что это был не он, а кто-то другой, управлявший его разумом и телом в то время. И эта связь всё больше отбирала у него силу. Ника становилась намного сильнее и с лёгкостью могла изменить вероятности развития событий. Он увидел всё это. Тьма показала ему многое, но она требовала взамен не его жизнь, а его бессмертие. А ещё у неё было имя, только он никак не мог его вспомнить.
— Нет, — Макс попытался освободиться из крепких объятий.
Когда
«Я не та, с которой комфортно молчать…» — снова и снова в его мозгу, словно эхо звучали слова незнакомки, знавшей о нём больше, чем он сам. Да, с Вероникой можно было молчать. Она не напрягала. С ней можно было просто сидеть и молчать часами, словно с самим собой. Не возникало неловкости, когда нить разговора запутывалась или обрывалась. Ему вспомнилась одна их встреча. Вероника сидела и молча крутила чашку кофе. Макс молчал, курил. Она не смотрела на него, сосредоточившись на чашке, будто от того насколько удачно чашка крутится, зависела вся её жизнь. Александровский не мог понять, что же его привлекало в ней, какая сила тянула. Столько раз он уходил, чтобы больше не возвращаться. Уходил не оставляя координат, исчезал из её жизни, стараясь не оставлять ни единого следа. Уходил, и возвращался снова и снова. В ней не было ничего примечательного. Обыкновенная женщина, всего лишь человек. Но она была красива. Её красота напоминала ему портреты на старинных полотнах. Волосы Вероника красила, и порой была яркой блондинкой, а потом — черно-синей брюнеткой. У неё была очень хорошая фигура, но чаще всего Вероника носила джинсы и что-то подходящее к ним. И тоько несколько раз он видел её в потрясающих платьях. Надев платье, Ника преображалась в недоступную красавицу из высшего света. «Да, она красива, — думал Макс, — и в ней есть что-то такое, чего нет в других. В ней есть спокойная уверенность в правильности всего происходящего. И ещё — независимость. Может быть, это меня в ней так сильно привлекает? А сегодня она выглядит просто сногсшибательно, я никогда не видел её такой…» Словно прочитав его мысли, Вероника бросила своё бесцельное занятие и посмотрела на Макса. «Тяжёлый взгляд, слишком странный», — мелькнула у него мысль, но он промолчал. И вот так они могли сидеть очень долго. Сидеть и молчать. Это молчание было комфортным. Картина воспоминания пошатнулась и рассыпалась. Макс огляделся. Комната, но не та, в которой он только что был. Это была другая реальность, та самая, в которой он и заснул.
Литературный тупик
— Говорю же, я это видела, — упрямствовала Алиса.
— Да, Элис, конечно. Конечно, видела. Впрочем, мало ли что могло тебе привиться. Я думаю, что это не так и важно.
Алиса обиделась, это было заметно. Вероника заметила это сразу. Гончарова как-то вся собралась, брови сбились в упрямую складку. Это выражение делало её ещё больше похожей на самого что ни на есть настоящего упрямого овна. Она вновь принялась убеждать Веронику.
— У меня есть фотки. Я ночью их сделала. Смотри, — Алиса протянула Фадеевой фотоаппарат. — Видишь? Всё очень чётко просматривается.
Вероника вежливо взяла у неё из рук фотоаппарат и стала рассматривать снимки. «Отблески света, конечно. Если снимать в таком ракурсе и с таким светом, и учесть, что сработала вспышка, конечно, будут призраки в стёклах являться, — подумала Вероника. — Но ничего необычного я тут не вижу. А ещё было полнолуние, многие плохо спят, а уж тем более впечатлительная Алиса. Я и
— Не знаю, ой, не знаю. Что-то, несомненно, есть, — сказала Вероника, возвращая Гончаровой фотоаппарат.
— Там кто-то был, понимаешь? Не что-то, а кто-то. И то, что это было, ну в смысле, приходило всё это не просто так.
— Может быть, Алиса, может быть. Всё может быть.
Ниточка разговора оборвалась. Снова молчание. Алиса явно злилась. Её бесило то, что Ника ей не верит. Скептицизм Фадеевой не входил в планы Гончаровой. Особенно теперь, когда вокруг происходило так много всего интересного. Вероника не хотела верить в возможность сверхъестественного. Нике хватало чудес в собственной жизни. И ещё она последнее время всё чаще думала, что вся их затея с Максом и их книгами зашла в тупик. История застряла. От Алисы помощи Ника не ждала, но всё равно решила пожаловаться.
— Странно, но наша книга не пишется. Совершенно не пишется.
— Значит — не надо, — резко сказала Алиса.
Вероника помолчала, осмотрелась, отмечая мельчайшие изменения в окружающем мире, и вернувшись к разговору, согласилась. А что ещё можно было сделать?
— Да, Алиса, ты видимо права. Просто литературный тупик какой-то. Ничего в голову не приходит. Первая-то книга писалась так быстро и легко, что даже удивительно, почему продолжение так сильно тормозит.
— Само придёт. Главное — не делайте ничего.
— Элис, ты, кажется, хотела сказать: не делайте ничего лишнего. Правильно, торопиться нет никакого смысла. Мы можем сделать, например, аудиоверсию первой книги и выложить в Сети. Что думаешь? Как тебе эта идея?
— Можно, хорошая идея. И мне нравится. Причём, записать аудиоверсию — плевое дело.
— Да, типа, сделай сам. Качество будет так себе, но всё же люди послушают, может быть.
Они опять замолчали. Разговор не клеился. В кофейню зашла уже знакомая им парочка. Симпатичная пухленькая девушка и молодой человек. Они частенько заходили в это кафе. Обычно всё начиналось мирно. Молодой человек заказывал для девушки всё, что она, скромно опустив очаровательные чёрные глаза и загадочно улыбаясь, только могла пожелать. А может быть, она заказывала то, что ей разрешали пожелать, это нам не известно. Некоторое время они спокойно беседовали. Затем они начинали спорить, и через какое-то время посетители кофейни неизменно наблюдали страстную ссору. Скандал заканчивался всегда одинаково. Они оба успокаивались и продолжали мило беседовать. В общем, свидание продолжалось.
— Смотри-ка, — кивнула Вероника в сторону пришедшей пары.
— А, — оглянулась Алиса, — наша любимая парочка, та самая, что обычно разыгрывает бурные сцены. Хорошо, что есть хоть что-то неизменное в этом мире.
Да, парочка была чем-то постоянным, почти как и их хождение в «Кронверк». Поход на чашку кофе-чая был делом привычным и творчески очень полезным. Так много идей может возникнуть, когда ты сидишь за маленьким столиком с чашкой горячего кофе или чая, смотришь в огромное окно, открывающее обзор на оживлённый перекресток, и никто не мешает думать. Особенно Вероника любила приходить в «Кронверк» утром в будние дни, когда зал был пуст, и было очень тихо и спокойно. Да и в любой момент можно было пойти посмотреть кино, выбрав любые места в зале. Почему-то молчать Вероника не могла, не сейчас и не с Алисой. Чтобы хоть как-то продолжить разговор она вспомнила о Максе.
— Да, давненько мы не общались с нашим общим другом, — сказала Ника.
Алиса отреагировала на высказывание Ники как на банальность, которую произносят для поддержания разговора. Она ответила так, как обычно отвечают на высказывания типа: «сегодня удивительно хорошая погода».
— Да, давно. Я вообще с Максом больше не общаюсь. Думаю, что у него и без нас всё в полнейшем порядке. Жизнь удалась. В общем, не жизнь, а сказка полная чудес, всё в полнейшем шоколаде.
— А мне иногда интересно узнать, что у него происходит, — призналась Вероника, — просто хочется позвонить и задать самый дурацкий вопрос: «Как дела?». Впрочем, мы с ним больше не встретимся.