Сны в ожидании зла

Аникеева Ника

— Так вот, когда мы расстались, и я ехала домой, я почувствовала, что структура мира стала изменяться. Перед сном у меня в голове крутились разные мысли. Я даже точно не знаю, что это было. Мне показалось, что часть мыслей просто пришла извне.

— Моя, наверное, мысль была? — спросила Ника.

— Может быть, Ника, и твоя. Так вот, — продолжила Ольга. — Потом уже ночью мне приснился сон. Или нет, это был не сон. Это было видение.

— Ты хочешь сказать, это было сновидение? Или что?

— Ну, я видела странные места. Кажется, я ехала с кем-то в машине. Да, точно. В машине. И я знаю с кем я ехала. Я была… это был тот человек, с которым я буду жить долго и счастливо.

— Наверное, это новый персонаж нашей книги? Да, думаю это будет в обязательном порядке. Вот только я не

знаю когда. Я всего лишь скромный автор.

— Так вот, — Ольга не стала отвлекаться на комплементы. — Мне думается, что я увидела завершение всей истории. Вообще всей.

— И что же там было в твоём сне?

— Я ехала с ним, и в руках я что-то держала. Я даже помню это ощущение. Словно я и сейчас держу это в руках. Да, это была коробочка. Знаешь, такая маленькая бархатная и очень тяжелая коробочка.

— Что же было в коробочке?

— Обручальные кольца. Но, знаешь, самое главное, что они принадлежали не мне и моему мужчине.

— А кому?

— Тебе и твоему мужу.

— Даже так?

— Да. Только знаешь что? — Ольга внимательно посмотрела на Нику.

— Что?

— Мы с ним пережили вас на очень много лет. И мы не изменились. Оба. Это может означать только одно.

— Вы оба бессмертны, — продолжила Ника за подругу.

— Да, именно так, — сказала Ольга. — И ещё я тут подумала, пусть он будет вампиром. Древним и сильным. Мне нужен тот, кто сможет меня защитить.

Сейчас, вспоминая эту встречу, Ника думала о том, каким образом ей продолжить «Правдивые истории». Продолжать было необходимо, но мыслей не было. Не было и обратного пути. Бросить историю она не могла её нужно было дописать. А раз сказка была магической и оказывала влияние на жизнь прототипов, то и закончить её требовалось достойно. Третью часть Вероника начала писать в поезде, когда ехала на каникулы. Странное занятие создавать магическую историю, перемещаясь во времени и пространстве. Она вспомнила, как за два дня до объезда она сидела в баре с Алисой. Они обсуждали «Правдивые истории». Алиса спросила Нику, какой бы подарок она хотела на новый год. Не задумываясь Ника ответа: «Перьевую ручку». Рыжая помолчала. Кивнула: «Хорошо. Поищу что-нибудь подходящее». Когда он пили кофе и обсуждали то, как Фадеева планирует закончить сказку, Алиса оживилась.

— Я знаю, зачем ты попросила меня подарить тебе новую ручку.

— Ну, хотя бы потому, что работа с текстом серьёзно разрушает инструмент.

— И не только, — заявила Алиса. — Думаю, что ты хотела вписать в историю то, что я у тебя просила инструментом, который я сама выбрала.

— Честно, Алиса, — призналась Ника, — я об этом даже не думала. Но твоя мысль мне нравится. Думаю, что именно так я и поступлю.

— Только давай как-нибудь аккуратнее. И ещё — не пиши ничего в поезде, пожалуйста.

— Конечно, Элис, — пообещала Ника. — Я буду очень осторожна. Ты же знаешь, что я мирное, белое и пушистое существо.

Гончарова неопределённо хмыкнула в ответ на это. Фадеева рассмеялась.

— Ладно, я белый и пушистый страшный зверь. Но обещаю, что ничего такого жуткого ни для кого вписывать не буду. Только позитив и ничего больше. Всем по «КАМАЗу» с пряниками.

Алиса заинтересовано придвинулась к Нике поближе, чтобы та её лучше услышала.

— А впиши мне в историю жениха, а? Ника, ну это же тебе ничего не стоит. Просто дополнить чуть-чуть. И ещё я бы хотела выехать куда-нибудь на постоянное жительство. Например, в Швецию или Норвегию. Сможешь?

— Хорошо, — засмеялась Фадеева.

«Да уж, — подумала Вероника, — занятно всё это. Только мы немного излечились от бреда на тему: „Макс древний сильный страшный упырь“, так на тебе! Новая фишка: „магический текст“. Интересно, а что будет следующим? Какие-нибудь манипуляции с картами? Или создание портала в матрице событий?» Впрочем, всё это были мелочи.

Больше всего Ника была озадачена песнями Макса. Она написала ему коротенькое письмо, но ответа вновь не получила. Она прекрасно понимала, что ему совершенно не до неё. У него всё было хорошо, даже отлично. Виктория, которую он любил больше всех

других женщин в его жизни, новый дом, работа, новая машина. Конечно, ему было не до Ники. Но, ведь она чувствовала, что с ним что-то происходит. Она очень хотела узнать что именно. А для этого необходимо было встретиться. Но, Макс явно не желал с ней общаться. Ника пыталась достать его через сновидения, но у неё ничего не получилось. Она с лёгкостью создала сновидение, но вот вытянуть в него Макса у неё не получилось. Он решила прибегнуть к узелковой магии. Это было очень просто. И должно было сработать наверняка. Ещё перед новым годом она связала узлы на красном шнуре, пытаясь соединить таким путём свой путь и путь Макса. Но до её отъезда из города, они так и не встретились. Может быть, она не совсем точно связала узлы? Хотя, нет. Она консультировалась с Ольгой, и та сказала, что заклинания на каждый узел подобраны правильно. Может быть, дело было в цвете шнурка, но не брать же для магии встречи чёрный шнур? Так не долго и на похороны человека прийти. Вот, мол, и встретились. В общем, в реальности они не встретились. Зато ей стали сниться сны. Это были сновидения о прошлом. Правда, раньше, когда ей снились сновидения, в которых она видела себя и Макса, они всегда занимались любовью. А вот в тех, которые ей приснились недавно, они разговаривали. Когда Вероника рассказала Котовой о своих странных сновидениях, та сказала: «Ты же хотела поговорить? Хотела. Вот и поговорили». Ника согласилась. Но теперь ей всё равно очень хотелось встретиться с Александровским в реальности. Только пока она не знала, как и когда это произойдет. За восемь дней за пределами родного города она почти ни разу не вспоминала Макса. Разделенные тысячей километров, они не могли повлиять друг на друга. Их сил уже не хватало, чтобы услышать друг друга в сновидениях. А теперь Вероника сидела в кресле с рукописью в руках и, смотря на зажжённые свечи, пыталась связать в единый узор все событийные линии. Третья часть «Правдивых историй», которую она пока называла «Книга Элис» была написана почти до середины. История «Сумеречного города» близилась к завершению. И всё это означало лишь одно. Пора ставить точки. Пора закрывать цепочки событий и начинать новую жизнь. Всем.

«Грустная и странная песня, — думала Ника, — неужели Макс и правда теряет свою сущность? Неужели он действительно своё отжил? Если это так, то моя история видимо должна закончиться? Если прототип потерял свою структуру то, что произойдёт с моим персонажем? И если история завершается то, как мне надо её закончить? Как? Я не понимаю… Я не вижу». Она продолжала сидеть. Так и не открыв рукопись. Вероника снова и снова слушала последнюю песню Макса. Слова были очень просты.

Просто выжить не сумел. Прожил жизнь, того не зная. Не любил — не захотел. А любил, любовь скрывая.

Эти строки казались Веронике чем-то вроде последней песни. Прощание с миром. Отжил. Она чувствовала, что это и правда так. «Надо же, — ухмыльнулась Ника, — а ведь мы с Элис обсуждали когда-то как было бы здорово присутствовать на похоронах Макса Александровского. Я даже мечтала когда-то об этом. Надо же, а мечты, видимо, начинают сбываться. Полегче мне надо фантазировать, поаккуратнее». Её любовь к Максу не умерла, но трансформировалась. Ника чувствовала по отношению к нему что-то среднее между желанием отпустить и сильнейшей потребностью упокоить. Хотя она написала ему письмо в конце декабря, оно так и осталось без ответа. А что, интересно, можно ответить на просьбу не умереть раньше времени? Вот именно. Ничего.

Песня закончилась. Некоторое время Фадеева посидела в тишине, вслушиваясь в свои мысли. Она ожидала услышать ответы на свои вопросы. Секунды замерли. Она раскрыла свой кожаный блокнот, взяла руки и поставила песню на бесконечный повтор.

Текст рождался спонтанно. Слово за словом сплеталась новая вероятность событий. Что-то подсказывало Веронике, что текст порождает изменения реальности, как камень, брошенный в воду, изменяет её структуру. На какой-то момент Ника так ясно увидела происходящее, что ей стало жутко.