Сны ветра
Шрифт:
– Хорошо, я сейчас соберусь.
Переодеваясь, Вероника продолжает разговор с Эленой, из которого узнает, что они с Зигфридом планируют пожениться зимой; за это лето Дох поучаствовал в нескольких выставках, где представлял картины и фотоработы; сама Норманн – командир женского летного отряда.
Девушки, не умолкая, спускаются по лестнице, и в холле встречаются с Зигфридом и Александром.
– Вера, дорогая, – произносит Мейер, – какие у тебя, оказывается, замечательные друзья! Счастливо вам отдохнуть, и мы всегда будем рады видеть вас у нас, заходите!
– До свидания, господин Мейер, и не беспокойтесь
Друзья уходят, и уже на улице Элена делится своим мнением:
– Этот Александр такой милый человек.
– По-моему, слово «милый» меньше всего подходит для описания моего отца.
– Она все живое считает милым, даже летучих мышей, – объясняет Зигфрид. – Мне показалось, что он из тех людей, которых надо опасаться, – деликатно добавляет он. Вероника кивает в знак согласия с ним. – Но мне с господином Мейером есть о чем поговорить: он, оказывается, хорошо знал моего отца, а я его только на довоенных фотографиях видел.
– Какие же вы зануды! – сдается Элена.
Компания весело забегает в трамвай. Никто из них не обращает внимания на черный автомобиль, который следует за ними всю дорогу. Едут друзья в бар, недалеко от квартиры Зигфрида. Раньше Вероника легко преодолевала это расстояние пешком, но сегодня они решили не тратить силы на прогулку.
В баре друзья сидят до закрытия. Все это время за их троицей наблюдает одинокий, скромный человек. Заметив это, Вероника приветствует его, осторожно помахав рукой. В отличие от Зигфрида и Элены, она не чувствует себя достаточно свободно. Однако, после второй бутылки вина, девушка совершенно забывает о слежке. Да и стоит ли беспокоиться об этом, ведь ведут они себя прилично и вино пьют некрепкое. Конечно, Фридрих, которого Вероника узнала в скромном человеке, доложит министру о ее поведении, но будь, что будет.
Погуляв в баре, друзья отправляются домой к Зигфриду. Увидев у него свежие снимки, Вероника обращается к нему с вопросом:
– У тебя есть почитать что-нибудь о проявке фотографий?
Просмотрев книжную полку, он достает одну книгу и протягивает девушке.
– Дарю! – говорит он. – Не доверяешь фотоателье?
– Хочу научиться делать сама.
– Какая молодчина! – говорит Элена. – Все будут джин?
Друзья продолжают отмечать повышение Доха. Найдя в Веронике благодарную слушательницу, Элена увлеченно рассказывает ей про самолеты. Несмотря на то, что их компания производит много шума с самого начала, они не напиваются сверх приличия. Даже после джина они умудряются сохранить относительную трезвость. Ближе к четырем утра они засыпают: Вероника в гамаке, а Дох со своей невестой на кровати.
Наутро все-таки чувствуется легкое похмелье, и друзья решают прогнать его продолжительной прогулкой. Разговор почему-то снова сводится к самолетам, и Зигфрид, неожиданно, предлагает девушкам то, что их обеих приводит в восторг:
– А, давайте, я сфотографирую вас на аэродроме?! – говорит он. – Потом удачные кадры можно будет отправить в какую-нибудь редакцию, что скажете?
– Завтра! – подхватывает идею Элена. – Ты же можешь завтра отпроситься, ты сам говорил! Вера, а ты завтра свободна?
– Ну, вообще-то, у меня завтра университет…
– Значит, после университета!
– А после университета у меня съемка для
– Значит, вместо университета! Такой шанс, может быть, раз в жизни выпадает! Ты же вчера говорила, что хочешь полетать?
– Девочки, – возражает Зигфрид, – я предложил вам фотографироваться, а не летать!
– Одно другому не помешает! Я договорюсь, чтобы нам разрешили полетать. Я там тоже своего рода звезда, поэтому мне не откажут.
– Здорово! – подхватывает Вероника. – Это будет поинтересней лекций по истории средневековья!
– Вы сумасшедшие! – смеется Зигфрид. – Штуки тяжелее воздуха не могут летать.
– Он просто боится самолетов, – подмигивает Элена подруге.
– А как же птицы? – улыбнувшись, произносит Вероника.
– Магия и колдовство! – шутит он. – А, вообще, не думаю, что чувствовал бы себя уютно высоко над землей в страшной болтанке.
По требованию Элены они возвращаются в квартиру Доха, откуда она, позвонив, договаривается разрешить ей завтра с утра вылет, а так же устроить съемки Вероники Мейер на аэродроме. О том, что Вероника тоже будет летать, она не сообщает, и чтобы не было огласки, просит разрешить ей провести эти мероприятия рано утром. Вернувшись на улицу, девушки до вечера подшучивают над Зигфридом из-за его боязни самолетов, а вечером всей компанией отправляются в кино. После фильма, который немного охлаждает их энтузиазм относительно возможных приключений на аэродроме, они выходят на оживленную улицу. Неожиданно, к Веронике подходит молодой, скромно одетый мужчина.
– Разрешите вас проводить! – обращается он к ней.
– Фридрих? – узнав его, произносит она. – Все в порядке, я его знаю, – говорит она друзьям, а добавляет ему: – Конечно, идемте.
Они чуть отходят от кинотеатра, и он с заметным раздражением снова заговаривает с ней:
– Что же вы такое делаете? По кабакам шатаетесь, дома не ночуете – нельзя так, госпожа Мейер.
– Мне девятнадцать лет и я веду себя адекватно возрасту.
– Если не смените манеру поведения, двадцати вам может и не исполниться!
– У вас есть закурить? – Молодой человек протягивает ей пачку сигарет и зажигалку. Она неловко закуривает и задерживает на нем взгляд. – А вы могли бы не докладывать о том, что видели?
– Я уже доложил и получил распоряжение лично доставить вас домой.
– А если я закричу?
– Прекрасно! Тогда я уйду, а вы смените охрану на конвой, и свободу – на арест, в лучшем случае – домашний. Поэтому идемте по-хорошему, я вас довезу.
Веронике ничего не остается, кроме, как подчиниться. Фридрих подвозит ее к дому, дожидается, когда она войдет внутрь, и только после этого его автомобиль скрывается во тьме. Минут через десять чуть в стороне от дома Мейеров останавливается точно такая же машина, но с другим водителем.
Дома девушка узнает от отца, что ей звонил редактор популярного журнала.
– Он сказал, что пришлет за тобой машину к половине пятого, – сообщает Александр.
– Спасибо.
– Да не за что. А это что за список? – Он показывает дочери, составленный для нее министром, план поездок на октябрь.
– Ты рылся в моих вещах?!
– Не совсем. Он вчера выпал у тебя из сумочки, когда я ее обыскивал, и ты забыла его забрать.
– Мог бы и извиниться!
– Переживешь! Так что это такое?