Сняв ненужную суперобложку...
Шрифт:
а потоп - потом,
а тепло - теперь,
остальное - шёлк, лепестки и май...
2
Гизелла танцует. Шаги будто дразнят споткнуться.
Шипы золотые на злых каблуках этой птицы.
Рисованой бабочки певчей, цветка перелётного.
Гизелла нежна обожжённо, а сальса опасная длится.
И тянутся ветви лесные к рукам её с гжельского блюдца.
Гизелла поёт. Шёлк и перец, торнадо и краеш-
ком -
У клетки витой, золо(той) есть открытая дверца - Гизелла,
Гизелла, Гизелла!..
– терзать твоё имя, пока обнимаешь...
Глаза: оп(рок)инутый обморок, лава и лёд их...
3
Нечаянный этот коктейль не похож на твои,
но он для тебя, о тебе лишь. Вот так с утра
покажется: рядом, руку лишь протяни,
и тянешь руку, и вздрагиваешь - вчера!
То памятной мяты уменье всплывать, тонуть,
кру(жить)ся чаинками, ткаться в узор ковра -
В глазах у идущих мимо теперь не хватает чуть-чуть:
гречишного мёда Ташкента, нью-йоркского серебра...
...И снится: гитара - пламя, а голос - волна (война!),
прозрачная рыбка - сердце, и пальцы - кривой коралл,
а моря опять не выпить, а надо до дна, до дна,
и слух уже не отнять, и век не сомкнуть, и стран-
но вдруг смешаю в ладонях - тебе, тебе:
три лёгких слова, слезинку хмеля, смешинку дня...
Дотронься кубиком льда до трещинки в нижней губе
и ты почувствуешь, как я целую тебя.
ПРОЗРАЧНЫ...
1
А вот: налегке-отвлекаясь-хотя-бы -
когда холодок или смотришь насквозь,
я вдруг представляю что это сентябрь,
прозрачный и утренний, тонкая кость:
...в чуть ро[зов]ом платье, ласкающем спину,
скользящем и с чёрною лентой-змеёй...
Но нет - понимаю едва половину
из буквиц-осколков в ночи надо мной,
а сколько ещё их найти, обнимая, -
ладонь как зрачок и зрачок как ладонь!..
И лента по полу... а впрочем, не злая...
(а лава внутри хр[уст]аля и не тронь)
2
у огня -
острые края.
лучше не трогай.
иди своей дорогой.
от воды -
холодные следы.
глубоко не лезь.
по краешку, здесь.
мутный горизонт.
ушёл чёрный зонт.
остались вдвоём
костёр под дождём.
утонем? сгорим?
дым...
3
Прозрачны твои колени,
Стеклянны твои шаги.
Тату
Зрачки полночной реки.
И ты ещё раньше знала,
Кем стану тебе (позволь):
И вкус моих губ был - алый,
А цвет - карамель и соль...
СКУЛЬПТОР
Тяжкой дверной пружиной,
трещиной рта в слюде.
Жаркой иссохшей глиной
скалы брели к воде.
Долго - легла усталость
облаком на откос.
Ночь широко плескалась
в реках твоих волос...
Сажей лилось по жилам:
зябкой блестеть р(осой),
стёртым кружить винилом,
гнутой сшивать иглой
чудный, чужой, внезапный
левобережный пульс,
влажный как вдох, по капле -
мимо, не выдав вкус...
Снилось: ле(пить) на ощупь,
слепо вбирать чер(ты),
сон - значит можно проще-
нья не хотеть, шестым
слухом, чутьём к прорехам
звёздных медвежьих шкур
вспыхнуть - ножом и эхом!
кромкою льда во рту...
Небо горело стужей,
кралась краями тень,
правил резец всё глубже,
ноготь луны задев,
острые козьи тропы -
в самый зенит почти...
Мимо? И мим протопал
тапками, отпустив
красный закат усмешки,
вкривь, за рельефы лиц.
Скульптор - незряч, конечно.
Не разжимай ресниц.
СПАТЬ
ребёнок внутри шевельнулся - и спать
в своей округлившейся мягкой кроватке.
а сердце стучит то под левой лопаткой,
то где-то на ветках, где осы звенят...
а сверху соседи бросают в траву
с балкона пустые бутылки от пива, -
вот так и живём, вот так и живу:
бездумно, по-летнему, небережливо...
кто скажет, что завтра? кто вспомнит вчера?
что линия жизни двоится, не скрою!
(бутылка опять пролетела. одна.
упала.) а сердце - оно не моё и
то тихо блестит, как луна сквозь листы,
то вдруг рассыпается в ночь светляками...
огни сигаретные рдеют и тают...
ребёнок, не спишь ещё? жизнь - это ты-
сячи снов...
ТО ЛИ РОЗОВАЯ ЛЬДИНКА
То ли розовая льдинка,
синь и даль?
Это солнце - погляди-ка
в календарь!
–
Разбудило сто капелей
ото сна.
Оглянуться не успели -
и весна!
Вот и туфелька-обновка
в самый раз.