Со мной и без меня
Шрифт:
Они не стали большими начальниками.
Они стали большими людьми.
Думаю, это важнее чинов и званий. У них дружные семьи. Неистребим дух добропорядочности, непоколебимо сострадание к чужим горестям, а человеческие достоинство и совесть первостепенны. По жизни они врачи, строители, учителя, военные. Есть просто бабушки, просто дедушки.
Вот и Марусидзе Гурам Арсенович. Он уважаемый в городе человек, строитель, владелец гостиницы. Он весь и во всем давно сочинский. Дважды или уже трижды просто дедушка, а один раз невестка родила сразу четверых. Попал в Книгу рекордов Гиннесса…
Глава 5
Влюбленный адмирал
С
Сначала в сочинском парке «Ривьера» мальчиком подавал мячи. Потом уже с ракеткой в руках перешел на теннисные площадки к тренеру Раисе Селуяновой.
Все в теннисе нравилось. Даже проигрывать. Правда, не всякому сопернику. Школьником играл со взрослыми – в жизни людьми серьезными, а на кортах веселыми и остроумными до озорства. Ни разу не играл в званых турнирах, на которых бывает много всякого высокопоставленного начальства. На них обязательно кто-нибудь кому-нибудь подыгрывает, ведет себя неспортивно. Я же предпочитаю, чтобы в игре сохранялся мальчишеский азарт, безоглядность. Но однажды с большим начальником все же сыграл – с премьер-министром Японии. Конечно, при некоторых своих ударах ракеткой не уходил от понимания ответственности и целесообразности момента. Помнил я и про Курилы. Не раздражал поэтому партнера. Премьер, кстати, оказался неплохим теннисистом.
Партнеры менялись. С годами появлялись постоянные. Многие из них превращались в друзей, да еще каких.
Не припомню никак, когда на моем теннисном горизонте появился адмирал Ярослав Максимович Куделькин. Давно это было. Сам я не мог предложить ему играть со мной – разница в годах, в социальном положении. Я – начинающий журналист. Он – адмирал. Должно быть, он меня пригласил. Но одно точно – чаще всего встречались мы в Сочи. Он очень подходил для нашего города. Броский, праздничный был человек, любвеобильный, рисковый, понимавший шутку над собой и сам готовый к товарищескому розыгрышу.
Как-то я оказался командированным в Баку. Куделькин в это время занимал пост командующего Краснознаменной Каспийской флотилией со штабом в столице Азербайджана. Мы с ним тогда сразились. Ярослав Максимович играл прекрасно. Его тренировал сам Сергей Лихачев, известный наш теннисист, чемпион Союза. Но госпожа удача, очевидно, решила мне помочь. Я вел игру на равных. Больше того, при счете 5:5 на моей подаче у меня появились шансы на победу. Вдруг сыграли тревогу, и адмиралу потребовалось немедленно убыть в расположение штаба. Как мне обидно было. Мы играли при зрителях – и победный по игре для меня матч оказался сорванным! А потом прошел слух, что для такой тревоги не было повода, то есть военной необходимости. Кто бы это мог столь остроумно сочинить концовку партии?
Я подробнее расскажу о Славе Куделькине именно в этой главе, где речь идет в основном о Сочи, потому что в адмирале, повторяю, было много как раз сочинского замеса – яркости, легкости, жизнелюбия. Вот на ваш суд небольшое воспоминание о моем друге, занесенное в рабочий блокнот.
…Свою жену адмирал Куделькин нашел недалеко от Красноводска. Он был невероятно обаятелен. А если уточнить, то мужественно красив. Весь в белом, загорелый, на погонах звезды, глаза голубые, по правую руку всегда создание молодое, незнакомое. Впрочем, по левую руку – тоже. Незнакомое и молодое. Таким он помнится всегда. И когда служил на ТОФе (Тихоокеанский флот), и когда был на Северном флоте, и когда командовал Краснознаменной
Почему я запомнил его в белом? Никому так, как моему другу, не соответствовала фамилия, имя, отчество: Ярослав Максимович Куделькин. Никому другому так не шла парадная летняя адмиральская форма.
Мы всегда уговаривались, чтобы отпуска хоть как-то пересекались. Страсть к теннису – и моя, и Славы – диктовала нам сроки отпусков. Играли мы пару. Молодой красавец адмирал собирал обычно толпу юных болельщиц. (Большая загадка, где он их находил… Не в военных же гарнизонах!)
Ходили слухи, что рейсовые самолеты «Аэрофлота», доставлявшие Я.М. Куделькина в Сочи, возвращались обратно без стюардесс.
Каждый удар адмирала на корте восторженно встречался поклонницами.
Разумеется, я только портил игру.
Так продолжалось дней десять. Потом адмирал исчезал.
Время суровое. Маневры.
Правда, мне рассказывали, что видели его как раз в это время где-то в Ялте, Дубултах, Сухуми… Стюардессы пару дней мыкались у кортов парка «Ривьера». Потом, наверное, возвращались к грозному товарищу «Аэрофлоту» объяснять прогулы…
И вдруг на Ярослава Максимовича снизошла неземная (в полном смысле слова) любовь. Дело было в пустыне. Командующий Краснознаменной Каспийской флотилией (ККФ) вице-адмирал Куделькин проверял Красноводскую базу (или что-то в этом роде). В свободную минуту он решил определиться на местности. Вокруг лежала пустыня, далеко, долго. Адмирал был, как всегда, весь в белом. Соколиный его взгляд узрел вдруг нечто молодое и, естественно, незнакомое. Ему показалось (мираж), словно это молодое-незнакомое что-то ловит.
Приблизившись, Ярослав Максимович уяснил, что это явно не змеелов. А натурально Люда, Людочка.
Осталось адмиралу определить, окончила ли она школу. Оценки успеваемости его не интересовали.
Надо ли говорить, что бедная военная база в Красноводске все следующие две-три недели была подвергнута ежедневным проверкам, смотрам, марш-броскам, тотальным маневрам на суше и на море. Разумеется, во всех этих мероприятиях принимал участие лично командующий ККФ.
Удавалось влюбленному адмиралу, несмотря на повышенную боеготовность, выкраивать час-другой для личных дел. Судя по всему, и на этом фронте все удавалось, так как по окончании внезапных учений на военный пирс Красноводского порта прибыла Людочка с букетом цветов и родителями.
Катер командующего флотилией (флаги расцвечивания, оркестр) стоял у пирса. У парадного трапа Я.М. Куделькин, адмирал, вроде уже жених, но еще не муж. Оркестр грянул «Прощание славянки», без всякого намека, но эта русская семья – Людочка, папа, мама – в Туркмению уже не вернулась.
Все изложенные выше судьбоносные события развивались стремительно, бурно и в рамках закона. Поэтому я был срочно зван в Баку в качестве свидетеля на обряд бракосочетания.
В резиденции командующего, не во всем разобравшись с дороги, я начал поздравлять с законным браком миловидную женщину лет сорока.
– Я – мама, – улыбнулась она.
– Это теща, – уточнил Ярослав Максимович, командующий.
Бракосочетание происходило тут же, в резиденции, в Баиловском переулке. Работники ЗАГСа – все в лентах, в гербах Азербайджанской Республики. Почему здесь, в резиденции, а не в ЗАГСе? Родителям и близким объяснили: брак адмирала – военная тайна. Торжественно засвидетельствовали брак моего друга и прелестной Людочки.
Прожили они вместе недолго, но счастливо. Родилась дочь.
Слава еще служил – перевели на Дальний Восток, потом в Питер. Затем развод, тоска.