Со всеми наедине: Стихотворения. Из дневника. Записи разных лет. Альмар

Гельман Александр

5

Порой мне кажемся,что жизнь моя затянулась надолгоисключительно для того,чтобы успеть встретить тебя.Не знал, не ждал,что вдруг такое начнется,теперь не знаю, жду,когда это вдруг кончится.Да здравствует свобода будущего!

6

Я хочу тебя всю —не только тело,даже не столько тело,всю – вместе с телом.И то, что видно, слышно,и то, что не видно, не слышно,о чем ты даже не догадываешься,что оно в тебе есть,и то, что ты в себе зачеркнула,замазала, стараешься забыть.Ты нужна мне всябез пробелов,без купюр.

7

Ночью

подумал:скорей всего, между наминикогда не будет, как я хочу,никогда не будет, как ты хочешь,ничего у нас не получится,наш толстый романсостоит из одних первых страниц.Ну и что – спросил я себя —какие выводы?Вывод один:пускай еще долгопродолжает ничего не получаться.

8

Вот сижус неистраченной нежностьюв висках, в коленях,губы размыкаются,только чтобы что-то съесть,руки вянут от безобъятий —все предназначалось тебе,которая вчера в 20.40 улетучилась,превратилась в золотистое облачко,подсвеченное заходящим солнцем.Что будет с тобой без меня,примерно знаю,что будет со мной без тебя,боюсь/гадаю,надеюсь, Всеблагой не допустит,чтобы я ушел из жизнивлюбленный в никого —где-то за углом Малой Бронноймоя новая подругауже выставила загорелую ножку,о которой через неделю-другуюя споткнусь.

9

Опять все спутывается, смешивается,все время эта сгущенностьнеразвернувшихся чувств,не успевающих зацепиться за слова —вспышки полумыслей,намеки непонятно на что.Боже, как мне нравится эта бессмыслица,эта невыразимость,эти напрасные попыткивсе же начертать этот хаос обожания,когда твое лицо я больше слышу, чем вижу,глаза и ушиотнимают тебя друг у друга.

10

Чо-то ломается, что-то ломается,никак не сломается,наша встреча ничего б не стоила —если б внутри ничего не сдвинулось,не упало, не опрокинулось,пусть сломается то, что ломается,когда живое, вдруг, начинается,что-то уходит, что-то кончается —новая свобода от старой свободыосвобождается.

11

Если правда,ты никого сейчас не любишь,полюби меня, старика,пусть ненадолго, не навсегда —полюби меня хоть немножко.Зачем впустую транжирить дни,еще неизвестно, сколько этих дней уйдет,пока там кто-то сведет тебя с ума,а я, видишь,стою с протянутой душой,пусть ненадолго, не навсегда —полюби меня хоть немножко,все самое лучшее,что во мне осталось,все выкладываю перед тобойбез остатка:пусть ненадолго, не навсегда —забери мое всёза твое немножко.

12

Спрашиваю себя:это кончится еще при моей жизниили только вместе с моей смертью?А ты как хочешь? —спрашивает меня мой вопрос.Ой, это нехорошо —когда мои вопросызадают мне вопросы.

13

За окном чума бушует,смерть гоняется за стариками,люди прячутся от людей —я спокоен, эта беда меня минует,я по другому списку значусь —я умру молодым, девяностолетним,начинающим поэтом,влюбленным женихомбез невесты.Радуюсь тихо,незаметно для посторонних,никогда не мечтало таком празднике старости,о таком подарке Всевышнегоза никакие заслуги,за ничего,просто так.

«О, эти промежутки «между»…»

О, эти промежутки «между»,между оклеветали – извинились,растоптали – покаялись,выдворили – позвали обратно,уничтожили – реабилитировали,даже когда они очень короткие,кто-то успевает озвереть,сойти с ума, повеситься.О, эти промежутки —даже когда они очень короткие.Но у нас они тянутся годы, десятилетия,гибнут люди, книги, целые науки,целые

народы лишаются родины,горы реабилитированных труповвозвышаются над нашей судьбой.О, эти промежутки «между»,даже когда они очень короткие…

Сновидения старика

1

Я в рабстве, меня продают.Рабовладелец мой – женщина,она меня купила мальчиком,использовала как мужчину много лет,теперь я стал непригоден для ее забав,продает.Нахваливает:какой я порядочный, умный, чистоплотный.Врет! Врет, не стесняясь меня,знает, я буду молчать, а то прибьет,убить раба для нее,как выплюнуть косточку вишни.Покупатели меня осматривают,поворачивают, велят раздеться,я раздеваюсь,велят трусы снять,я снимаю.Дама палочкой приподнимает мой член,спрашивает у хозяйки: «Уже всё, угас?»Хозяйка: «Я не вникала».Даже покраснела от скромности —она не вникала…Щупают, щекочут,щелкают по голове, как по арбузу:конечно, пожилой мужик,что с него взять,разве что сторожем.«За полцены отдашь?»Не соглашается:«Он гадать умеет, он предсказывает!Я б его ни за что не продавала,если бы не беда – у меня дом сгорел».От такого вранья у меня щеки горят —никакого пожара не было,у нее между ног пожар, это да.Подошла старушка-одуванчик,еще я стоял голый:«Одевайся, – сказала, —поедешь со мной».Заплатила сколько просили —было похоже, я ей не нужен,просто пожалела.

2

Я спал у мамы в животе,и там мне снились буквы – О, А, Ю, —только гласные,и каждая имела голос,вслух себя произносила,чтоб я запомнил,как они звучат.

3

Миша Жванецкий читает перед народом,читает смешное, а народ не смеется,читает еще более смешное,а народ еще больше не смеется,читает еще более, более,более, более смешное,а народ еще больше, еще больше,еще больше не смеется.Один я смеюсь, хохочуи падаю со смехув какой-то черный колодец.Миша прекращает читать,подбегает к колодцу, кричит:«Саша, ты живой?»А я оттуда, из глубины, отвечаю:«Я еще не долетел!»Миша обернулся к народу:«Он еще не долетел.Если вы засмеетесь,он взлетит обратно.Смейтесь же,спасите Сашу Гельмана!»Ни одной улыбки ни на одном лице.С воплем ужасая ударился головойо бетонное дно колодцаи проснулся.Вскочил с кровати, перекрестился,забыл, что я еврей.

4

Я стоял перед надгробным камнемна моей могиле,долго смотрелна даты рождения и смерти,вдруг черточка, черная черточкавыпорхнула из промежуткамежду двумя цифрамии взлетела в небо.Волнение захлестнуло меня:эта черточка, этот промежуточек —это все, что осталось от моей жизни,это я, это я! Куда я лечу?Черточка в небе заметалась —в одну сторону, в другую,выше, ниже,она не знает, куда лететь, —ее нигде не ждут,ее никуда не зовут.А в это времяоставленные на надгробном камнедве мрачные цифры поползли вверх.Они добрались до бедной моейдрожащей в воздухе черточки,год рождения встал справа от нее,год смерти – слева от нее,цепкими ручищамисхватили мою черточку,потащили внизи грубо ткнули ее в то место,откуда она взлетела.Я плакал.Не вытирая слез,покинул кладбище.

«С некоторых пор…»

С некоторых пор,с некоторых горьких порутром ночь не уходит из глаз,день не знает, как бытьс обнаглевшей ночью —попробуй ее прогнать,полную заговоров, угроз,приклеенную к небугустой, молодой спермой.Изнасилованные дни —вот что нам оставили,вот что мы оставляем.

«Моя свобода стеснялась себя…»