Со всей дури!
Шрифт:
– Господи, Пашка, ты почему молчал? Ксюху же надо спасать! У нее явно неадекватное поведение, – искренне встревожилась я.
– Думаешь, так все серьезно?
– Боюсь, что да!
– Ну и что делать?
– Я попробую разобраться. Как, скажи, зовут этого гуру?
– Велемир Вайцеховский. Он вообще-то жутко образованный, продвинутый…
– Нормальный?
– По крайней мере с виду – да.
– И давно он возник в вашей жизни?
– Где-то с полгода, наверное.
– Интересно,
– Нет. Мать от всех это скрывает. Говорит, не хочет, чтобы непросвещенные люди лезли грязными руками… Лад, думаешь мать свихнулась?
– Не исключено, Пашенька.
– Блин! А я и не подумал… Хотя я ведь живу отдельно. Просто не понимал… или не хотел понимать. А что же делать, тетка?
– Для начала я попробую поговорить с Сергеем. Твой отец весьма разумный человек. А бабушке пока говорить не будем. И еще, я завтра сама попробую пообщаться с Ксюхой.
– Тетка, неужели все так серьезно?
– Пока ничего сказать не могу. Мне надо с ней пообщаться. Слушай, а она часом не влюблена в этого Велемира?
– Откуда я знаю? Мне такое в голову не приходило.
– Это я отчасти виновата.
– Ты? С какой стати?
– Я так была занята своими горестями, а потом и работой…
– Но ты же младшая сестра.
– И что?
– Да нет… ничего. Но твоей вины тут явно нет. Просто я никогда не думал, что такая вот хрень… секта – не секта… и моя мама… Бред! Это просто бред! Но и я тоже хорош! Ничего не понял, был занят своими делами… Мечтал отбояриться от Янки. Хотя не скрою, сначала она мне понравилась. Красивая же…
– Бесспорно.
За этими разговорами мы добрались до Шереметьева. И пошли ужинать, мы оба проголодались.
– Тетка, а что наш генерал?
– Прислал эсэмэску, что любит.
– Кайф!
– Ага!
– А вот интересно, таким военным шишкам можно жить в гражданском браке?
– Понятия не имею. Но он согласился…
– Так, может, он тоже не в курсе? Скажи, а вот если он приедет и скажет: мы должны жениться по-настоящему и это не обсуждается! Как поступишь?
– Соглашусь. Как нечего делать.
– А сразу чего не согласилась?
– Еще не понимала. Он мне предложил выйти замуж практически сразу, до всего…
– Ну, тетка, с твоей стороны это не был поступок настоящего индейца…
– Согласна.
– А ты пошли ему эсэмэску.
– Какую?
– Просто одно слово: согласна!
– Да ну… А вдруг он передумал?
– Иван Тимофеевич? Да ни в жисть! Нет, ты пошли, пошли. По крайней мере, сразу поймешь, передумал или нет.
– Пашка, да он наверняка давно спит. Какая у нас разница во времени?
– Ничего, проснется. Ради такого дела… Или, на худой конец, утром прочтет.
– Да, а я до утра с ума сойду! Хотя ты прав. Это классный
И я послала генералу сообщение: «Хочу по-настоящему замуж! И это не обсуждается!»
Ответ пришел через две минуты.
«Согласен! Подаем заявление 9 марта. Это не обсуждается!»
– Пашка, ты мой добрый ангел! – возликовала я.
– Я просто стратег, – скромно потупил озорные глаза племянник.
Мама так устала от перелета, что, к счастью, не заметила моего дурацкого сияния. Даже беспокойным мыслям о сестре не удалось погасить его.
– Ох, как же я рада вернуться! Павлушка, как мама?
– Все путем, бабуля!
Мы с ним решили маме пока ничего не говорить.
Дома мы втроем напились чаю с дивными вафлями, которые по-чешски зовутся облатками, – это тонюсенькие круглые штучки размером с хороший блин, хрустящие, с разными начинками. Впервые я их попробовала в Карловых Варах, когда была там проездом. С тех пор мама, которая каждый год ездит в Мариански Лазни лечить спину, привозит мне штабеля этих вафель.
Когда Пашка ушел, я помогла маме разобрать чемодан.
– Ох, хорошо дома! Как ты тут без меня, Ладошка? Не оголодала?
Мама открыла холодильник.
– Ой, а что это? Красная икра? Откуда в таком количестве?
Я совсем забыла, что Ваня заставил меня взять домой эту икру.
– Мне привезли с Сахалина. Попробуй, мама, мы такой никогда не ели! Хочешь, сделаю бутерброд?
– Пожалуй.
Я сделала бутерброд.
– Ладошка, а ты тут часом не влюбилась? – Мама пристально смотрела на меня.
– Влюбилась, мамочка, как ненормальная!
И с чего я вздумала скрывать это от мамы, дура набитая?
– Это он привез икру?
– Он!
– А икра и впрямь божественная! Он что, с Сахалина?
– Нет, мама. Москвич.
– Давай, рассказывай! Он кто?
– Он? Он, мама, генерал-майор авиации. И Герой России.
– Господи помилуй! Ты где взяла его?
– Мама, я замуж за него выхожу! Я люблю его, просто, можно сказать, умираю от любви!
– Матерь Божья! А сколько ж ты с ним знакома?
– В общей сложности два дня и две ночи.
– Так! Опять, значит, со всей дури… А сколько ж ему лет?
– Через месяц будет сорок семь.
– Ладка, – поморщилась мама, – почти пятнадцать лет разницы – это чересчур. Ты ж еще совсем молодая, а он…
– Мамочка, если б ты его видела!
– У тебя есть его фотография?
– Ох, да, конечно!
И я протянула маме айфон.
– Да… Хорош! Красавец мужчина. Хорошее лицо. Не похож на грубого солдафона.
– Что ты, мама! Он такой нежный, такой чуткий… Он когда пришел сюда за мной, мне показалось, что он даже слегка оробел.