Соавторство
Шрифт:
Как бы он хотел, чтобы она умерла и навсегда исчезла из его жизни.
Зазвонил мобильный. Где же он? Анника прислушивалась к знакомой мелодии, звучавшей приглушённо, затем поняла – забыла телефон в кармане пальто. А вдруг это Расмус звонит? Снова вспыхнув, она стрелой бросилась в коридор, уронила висящий рядом на крючке зонт, панически пытаясь вытащить телефон из пальто, пока звонок не затих, успела, взглянула на дисплей, нахмурилась – конечно, это был не Расмус, с чего бы это вообще быть ему? – и ответила на звонок. Неизвестный номер молчал, игнорируя её призывы. Анника психанула, повесила трубку. Потом перезвонила по этому номеру (ну мало ли, что-то важное, а не отвечали, потому что связь плохая?), услышала треньканье рядом с собой. Звонил телефон
Хотя способен, конечно, она прекрасно это знает. Но она… Нет, она бы не купилась на это, нет-нет. Нет! До боли сжав свой телефон в руке, она рванула обратно в свою комнату.
– Убью. Убью, убью, убью! – закричала Анника, но на деле на свободу не вырвалось ни звука. Она потеряла дар речи. Хотелось вцепиться в ангельские кудри, поднять в воздух маленькое тельце и трясти, трясти, трясти, пока не оторвётся голова, эта чёртова голова, в которой постоянно вертелись маленькие дьявольские мысли и которая снова пробудила в ней ненависть. Платье было измазано тортом, этим вонючим жирным масляным кремом, а по дверце шкафа стекали кровавые винные ручейки, основной источник которых, огромное винное пятно, ранил платье на уровне груди. Груди, которая в восхитительном изумруде атласа должна была вскружить голову Расмусу.
Где-то послышалось мерзкое детское хихиканье. Анника побелела, но устояла на месте. Не побежала, не схватила подушку, не стала душить этого маленького приспешника дьявола. Устояла. Глядя на новое, только что купленное за немаленькие деньги изумительное платье, воплощавшее все её представления об идеале и будущую реализацию всех мечт, сейчас грубо и безжалостно осквернённое, ставшее случайной жертвой, Анника почувствовала, что на глаза наворачиваются слёзы. Сердито смахнув их, она взяла себя в руки, вспомнила, что видела в «Рокка-аль-Маре» химчистку-прачечную «Сол» (отстирывать такое платье самостоятельно она не решилась бы – неудачный опыт уже был), и решила, что раз она всё равно завтра едет за туфлями, захватит с собой и несчастное платье. Зашла на сайт – за чистку стояла цена в семь тридцать евро. Что подумают работники химчистки, увидев платье с ценником и при этом в таком диком состоянии? Анника отстранилась от этих мыслей, оставив израненное платье одиноко висеть на дверце шкафа, маленького дьявола – трястись от ожидания кары в своей кровати, празднующих – допиваться до умопомрачения, а всё остальное – на завтра. Переодевшись, она легла в кровать, натянула на себя с головой одеяло и тяжело вздохнула. Если он сделает хоть что-нибудь ещё, она, пожалуй, сорвётся.
Как бы она хотела, чтобы он навсегда исчез из её жизни.
Глава 2. Я люблю тебя
Сентябрь
– Я люблю тебя, – сказал Йоргос Спанидис-Лаатс и поправил галстук. Откашлялся. Сказал ещё раз. Голос зазвучал ниже, но всё так же неуверенно. Это всё от волнения. Он прищурился, глядя в зеркало, – если голос он натренирует, то выражение глаз вряд ли поддастся изменению. Чёрт, да поймёт она! Поймёт, что в такой ситуации волноваться не возбраняется. Столько раз он собирался ей признаться, и лишь сейчас понял, что слишком затянул с этим. Он давно уже всё понял. Да и она тоже – но она ждала, а он всё тянул. Ну, сегодня всё наконец разрешится.
От отца, грека, ему досталась смуглая кожа, тёмные волосы и глаза и нос, который она называла «таким греческим!», не уточняя при этом, нравится ли ей сей факт. От матери, эстонки, – мягкий, спокойный, тяжелый на подъём характер.
Подтянув английский и поступив в Нарвский колледж Тартусского университета, Йоргос, поражённый его комфортными условиями и широкими возможностями для студентов (а кафе «Яйцо» было просто божественным!), буквально влюбился в это учебное заведение.
Он учился на «Предпринимательстве и управлении проектами», она – на «Организации работы местного самоуправления». Он платил сорок восемь евро в месяц за общежитие, она – столько же за один ужин с подругами. Он был счастлив вырваться от родителей, зажить наконец взрослой жизнью, пусть и стипендии почти ни на что не хватало. Она… Что ж, она все выходные проводила в столице, в понедельник возвращаясь на учёбу, прихватив с собой парочку сочных историй, которыми делилась и с ним, за столиком в «Яйце», где-то между тёплым картофельным салатом с перепелиными яйцами и фисташковым крем-брюле, совершенно не замечая, что они его задевают. Почти всегда она ездила без него, с подругами, говоря, что это «чисто девичьи выходные». Йоргос ей верил, по крайней мере, верил фотографиям в её «Инстаграме».
Но в этот раз в Таллинне его ждали. Она ждала. И поэтому через тридцать пять минут Йоргос будет ехать в электричке. Проверив в кармане билет на экспресс-рейс Нарва – Таллинн, обошедшийся ему в одиннадцать евро, Йоргос ещё немного порепетировал перед зеркалом, даже продумал небольшую речь, но потом решил, что это бесполезно – увидев её, он начисто забудет обо всём. Как и всегда.
Открытку он уже купил. Дорогую, ручной работы. Она наверняка оценит. Надпись «С днём рождения!» была вышита серебряными нитями. Внутри открытки он скрепя сердце написал несколько пожеланий, показавшихся ему наименее банальными и наиболее милыми, а внизу подписался: «С любовью, Йоргос».
Подарки он тоже уже присмотрел. Может, не стоило откладывать их покупку на последний день, но именно сегодня, как и каждого 15-го числа каждого месяца, в том магазине бесплатно и действительно качественно и со вкусом упаковывали покупки. В остальные дни это стоило немалых денег. В душе у Йоргоса шевельнулось неприятное чувство – а не выглядит ли это жадной расчётливостью, но он успокоил себя: в конце концов, не так важно, заранее куплен подарок или за час до дня рождения, главное, что он упакован, а на сэкономленные деньги они лучше сходят в кино.
Два часа в электричке пролетели незаметно, благо элроновский вайфай работал почти прилично. Часть времени заняла переписка с ней, часть – набрасывание плана-проекта для домашнего задания. Увлёкшись последним, Йоргос весьма удивился, подняв от телефона голову и увидев в окне Балтийский вокзал. Сердце радостно шевельнулось в груди, словно он уже увидел её, но на самом деле он лишь прибыл в город, где они будут отмечать её день рождения. Впереди было самое главное.
Пятнадцать минут быстрого шага через Старый город, от Нунне к Отса, эскалатор на второй этаж, – и магазин лучших подарков на свете распахнул перед ним свои двери. Йоргос взял корзинку, прошёл по рядам своего любимого «Аполло», выбрал то, что присмотрел для неё заранее. Корзинка стала увесистой, но это была приятная тяжесть. Он любил покупать подарки другим. Однако… Йоргос краем глаза увидел оранжевые ленты и не смог не повернуться. «Только сегодня – скидка 20 % на товары, отмеченные оранжевой наклейкой!» – было выведено на них, висящих перед входом в отдельный маленький зал. Йоргос вздохнул. Как можно этому противиться? Увлечённо порывшись в акционных товарах минут десять, он бросил ещё пару вещей в корзинку, посмотрел на часы и поспешил на кассу.
Расплатившись, Йоргос оказался перед выбором: коробка круглая или прямоугольная, упаковочная бумага матовая или глянцевая, банты или цветы, широкие ленточки или узкие… Он прикинул, какая упаковка понравилась бы ей. Понял, что понятия не имеет. В конце концов выбрал для своих подарков тёмно-синюю прямоугольную коробку, в которую они аккурат поместились, матовую зелёную бумагу и большой красный бант с широкими лентами. Смахивало на Рождество. Он передумал и выбрал оранжевую бумагу и синий бант. Теперь идеально.