Собачье наследство
Шрифт:
Пару секунд Лукас озадаченно смотрел на нее, потом сказал:
— Ты взрослая. Можешь ехать куда хочешь.
После этих слов девушка почувствовала, что недостойно считать себя беспомощной, когда он видит в ней взрослого человека, способного отвечать за себя. Видимо, Лукас что-то понял, потому что добавил:
— Полагаю, тебе предложат поехать к дяде или к другим родственникам.
Но у нее нет других родственников… Неожиданно Элла подумала, что дядя Саймон — партнер Марка Хатто по бизнесу, и он может точно так же стать мишенью для убийц, как и отец.
— А если они убили и моего дядю?
Лукас
— Не исключено, хотя именно у твоего отца были связи… — Он умолк.
— Были связи?.. — Крис изогнул бровь. — Что, твой отец кто-то вроде гангстера?
Элла посмотрела на Криса, пытаясь понять по выражению его лица, о чем он думает. Лукас сделал довольно прозрачный намек, однако ее отец мог быть кем угодно, только не гангстером. Присутствие отца в доме всегда благотворно влияло на его атмосферу.
Девушка вопросительно взглянула на Лукаса, но тот посмотрел на Криса, как бы спрашивая, стоит ли обсуждать семейные дела в его присутствии. Смешно — учитывая и то, как много успел узнать Крис, и то, что о тайной стороне отцовского бизнеса до сих пор она и сама понятия не имела.
— У меня нет секретов от Криса.
Лукас пожал плечами.
— Марк Хатто — не гангстер. Он был знаком кое с кем из них, но сам к организованной преступности никогда отношения не имел. В конце шестидесятых занимался наркотиками, сделал много денег, вложил в недвижимость, потом — в торговлю оружием. Наркотики привели его в финансы: офшорные банки и все такое прочее. Марк отмывал деньги, которые другие люди делали на героине. И продолжал вкладывать средства в недвижимость, легальные финансовые институты, высокие технологии… да тебе лучше знать. Он был неплохим парнем.
Элла с недоверием смотрела на Лукаса. Только последние четыре слова подходили к ее отцу. Девушка никак не могла понять, почему Лукас произнес их, как ему могло показаться, что это подходящая эпитафия для сообщника бандитов.
Впрочем, неважно. Все это неправда. Как в ее семье могли скрываться такие гнусные тайны, а она ни о чем даже не догадывалась? Мама наверняка обо всем знала, однако в доме не чувствовалось ни волнения, ни беспокойства, полиция не тревожила их…
Или Лукас ошибается, или вся ее жизнь оказалась ложью, родители — чужими, воспоминания — фальшивыми. Только Бен останется настоящим, потому что брата, как и ее, держали в неведении. Но теперь он мертв.
— Вы ошибаетесь. Если папа и рассказал вам все это, то он, наверное, хотел произвести на вас впечатление.
Какую-то секунду Лукас выглядел почти оскорбленным.
— А почему ты считаешь, что это должно произвести на меня впечатление? Марк Хатто просто добавил несколько деталей и рассказал предысторию. Все остальное — очевидно.
Элла пыталась сопоставить слова Лукаса с тем, что случилось, но, словно читая ее мысли, он заметил:
— Не делай поспешных выводов. По-моему, с ним расплатились за старые дела. Видишь ли, в бизнесе, где человек может исчезнуть на пятнадцать-двадцать лет, нельзя забывать о врагах, которыми обзавелся в прошлом. У того, кто смог устроить смерть целой семьи, наверняка имелось достаточно времени, чтобы все хорошенько обдумать и подготовить.
В поисках поддержки Элла посмотрела на Криса, однако ей так и не удалось поймать его взгляд. По выражению лица
— Надеюсь, вы понимаете, насколько трудно мне воспринять…
Лукас фыркнул:
— Воспринять — что? У тебя был нормальный отец, и он достойно вел дела в рискованном бизнесе. Теперь он умер… — Лукас помолчал, а потом добавил как бы в раздумье: — И конечно, теперь ты очень богатая молодая женщина.
Элла нервно рассмеялась. Она хотела, чтобы Крис заметил, насколько неприятны ей подобные разговоры.
— Мне не нужны такие деньги! — сказала девушка с вызовом.
— Поверь мне, есть только один вид денег. Но если ты думаешь иначе, если считаешь, что проценты от твоих сбережений чисты, как утренняя роса, тебе нужно еще многому учиться.
— Это просто смешно, — неожиданно заявил Крис. — Вы искренне полагаете, что честных способов делать деньги не существует?
Лукас посмотрел на него и сказал:
— Так. Мы приехали. Берите сумки.
Элла подумала, что здесь, в сумрачной Швейцарии, они должны быть в безопасности, но и теперь Лукас торопил их.
Через несколько минут все трое стояли перед блестящим черным «мерседесом».
Лукас открыл багажник, чтобы положить вещи.
— Не против, если на этот раз я сяду спереди? — спросила Элла.
— Пожалуйста.
Они сели в машину и поехали — все время в гору, все дальше и дальше от станции. Часы на приборной панели автомобиля показывали почти шесть — еще слишком рано для заката, однако облака укрыли землю сумерками, а заморосивший через несколько минут дождик и вовсе заставил подумать, что на дворе промозглая осенняя ночь.
Лукас показал на бардачок:
— Там есть компакты. Выбери что-нибудь.
Элла вытащила какой-то диск.
— Мне нравится Ник Дрейк, — сказала она. — У моего папы тоже есть такой.
— Я слушаю его последнюю пару лет.
— Это папа порекомендовал? Он всегда сходил с ума по музыке шестидесятых.
Девушка вдруг подумала: а не через музыку ли отец пришел к наркотикам — не как преступник, а как молодой идеалист?
Лукас улыбнулся:
— Твой отец и я, мы никогда… не обсуждали музыку. Дрейка мне порекомендовал «Амазон». [1]
1
Один из крупнейших в мире интернет-магазинов.
Элла тоже улыбнулась, слегка удивленная: почти каждая песня, которая ей нравилась, ассоциировалась с конкретным моментом, человеком, событием. А вот Лукас черпает свои привязанности в интернет-магазине…
Девушка вставила диск в проигрыватель. Когда раздались чарующие звуки музыки, она расслабилась, глядя на дворники на ветровом стекле, бесшумно скользящие перед глазами. Элла согрелась и почувствовала себя уютно и надежно. Машина мягко катила вдоль промокших деревьев; дождь висел в воздухе, будто туман. Казалось, они едут сквозь изорванные в клочья облака.