Собачий Глаз
Шрифт:
Капрал, похоже, решил быть до конца честен. Раскрыл все карты и ответил, как есть, по существу.
— Из сорока двух на дюжину где-то положиться можно. Их на тройки поставил, пара еще в запасе. У остальных тараканы в голове... И немаленькие.
Ага, насмотрелся я на таких вчера. Видно, действительно от подвинутых кровлей парней толку добиться трудновато.
— Это которые без личностной? — понимающе, как думалось, поддакнул я.
— Да нет, — жутковато усмехнулся Зарецки. — Наоборот по большей части... Кто себя не помнит, тому
Несколько оторопелое мое молчание кадорг расценил как недоверие к нему самому. Было отчего так подумать: у нынешнего-то исполнителя обязанностей комбригады личность в целости и сохранности.
— Что, прикидываешь, на какую сторону у меня крышку котелка свезло? — Зарецки усмехнулся малость погрустнее. — Не боись, мой пунктик не внутри, а снаружи. Вон он бежит...
За россыпями ящиков замелькал загривок приземистого штурмового шасси МК-IV. Не первый раз уже его вижу, да все поодаль держится, а тут прямо сюда пожаловал.
Странно. Здесь все на антропоморфных шасси — хоть какое сходство с телом разумного существа. А в шкуре штурмовика бегать — хуже, чем оборотнем перекинуться, с двух ног на четыре. Это уже не пунктик, поднимай выше. Вчерашний «Большой Бу» по сравнению с таким — образец нормы.
В ожидании свободно бегающего безумия капрала Зарецки я бессознательно подобрался, в случае чего готовый по-быстрому сделать ноги. Легкий-то он легкий, этот разведочный кадавр, а все поболее рогача будет. Правда, поменее слона, да что мне в той разнице, если под ноги ему подвернусь. Или в стальную пасть...
Лихорадочно пытаясь поймать взгляд глаз над этой пастью, я окончательно перетрусил. Не человеческие это глаза были. Совсем.
Собачьи глаза. Как у меня самого не так давно. Только оба. И от роду. Не псих — пес это, кадавризированный наподобие остальных бойцов Четвертой Отдельной.
Отлегло. Хотя непонятно, кому понадобилось тратить на собаку драгоценные биомагические снадобья и недешевое шасси штурмового кадавра? Но мое недоумение относительно одного кадавризированного организма поспешил разъяснить другой.
— Капитана нашего пес, Харм. Хотел хозяина из «ведьмина студня» вытащить, да только сам по ноздри вляпался. Верх черепа да хребет остались, остальное в синюю слизь истаяло. На нем военцелители из «Саина» сращивание с кадавром в полевых условиях и проверили. Разумного сразу взять посовестились, тоже ведь под Судьбой ходят... — Зарецки гулко потрепал по загривку четвероногого кадорга. — С тех пор на бронзовых лапах бегает. При мне вот. Один я из его знакомцев остался...
Пес, подобравшись пониже, опустил голову чуть не до земли. И внезапно ткнулся мне в колени своим живым носом. Рассчитал, как разница в высоте с человеком поменялась, умница. Тут-то все металлические, как он сам, к кому приласкаешься?
Машинально я потрепал собаку по бело-рыжему короткошерстному
По большому счету, не годится собаке шестиногое тело штурмового МК-IV. Вон, средние лапы как попало болтаются, от левой вообще огрызок остался. Да и длинноват корпус, отсек боевой нагрузки теперь лишний.
Ну-ка... Солнце над горизонтом еще высоко, часа три в запасе есть. Инструменты тоже все наготове. Хоть часть вины полного разума перед неполным снимется. А то не по себе мне как-то от пса недоделанного. Что от моих умений зависит, то поправлю.
Зарецки идея понравилась. Еще и Раптора позвал, чтобы побыстрее дело шло. Болевые шины — цепи обратной связи и силовые приводы — отключили сразу, а то, как бы спокоен ни был пес, не дастся. И мучить попусту животину нечего.
В общем, за пару часов закончили. Секцию корпуса с покалеченной ногой тут же кинули к другому кадавренному хламу, а целую лапу я торжественно вручил Зарецки, как запаску к любимцу. То есть просто хлопнул по ней ладонью: владей, дескать. Своротить бронзовую ножищу у меня сил не хватило бы.
Капрал торжественно принайтовал запчасть в предназначенное для всякого ЗИПа гнездо на корме шасси разведочного кадавра. Опорная площадка ноги торчала сзади, как куцый хвост.
Ну вот, порядок. Теперь пес как пес. Любо-дорого посмотреть. А то прямо свиноматка какая-то получалась перед самой кладкой яиц, долгопузая да корявая!
Приведенный в действие Харм серьезно обнюхал не так давно принадлежавший ему кусок металлической плоти. Фыркнул, повернулся к обломкам задом и демонстративно зарыл их задними лапами. После чего запрыгал, как щенок, — выше колена хозяина с приятелем. Примерно в два моих роста каждый скачок.
О сделанном я не жалел, но оказаться подальше от веселящихся кадоргов — парня и его собаки — захотел явственно. Капрал Зарецки как-то почуял это, а может, и вправду заигрался с псом. В общем, оба, тяжеловесно резвясь, двинулись куда-то за периметр, где попросторнее и места для игр больше. Полноразумный кадорг едва успел напоследок махнуть рукой и пророкотать что-то благодарственное. Так что мы с Раптором довольно быстро остались одни.
— Сегодня день хороший был, — ни к селу ни к городу брякнул кадорг. — Ветреный.
— И что с того? — не отойдя еще от увиденного, грубовато переспросил я.
— Москитов сносит, — лаконично ответил тот.
В Мекане москиты — это серьезно. Тут они всякие, на любой вкус и размер. Бывают комары как комары. Бывают очень комары. А еще бывают совсем уж комары. Окончательные.
Не про тех ли самых Раптор помянул? Глянув на кадорга, я заметил, как тот коротко кивнул, наклоном корпуса обозначив жест, недоступный ему по отсутствию шеи. Не дожидаясь уточняющего вопроса.