Собачья площадка
Шрифт:
Между тем Иванов, распаленный разговором с адвокатом, а больше собственным воображением, направился к торцу дома, где располагался вход к кавказцам.
— Лимоны, лимоны выращивать… Коль такие трудолюбивые народы, на Магадан, там цинги не будет, завалят лимонами, — бормотал он, пока не уперся в «Газель», стоящую под разгрузкой.
Николай заглянул в кузов и застал там славянина-шофера, считающего ящики. Шофер шевелил толстыми губами, с трудом вспоминая арифметику.
— Что, болезный, в школе плохо учили? Или сам не способен? В народе правильно говорят — не учился, так ворочай, наш особенный рабочий.
— Чего надо?
— Не надоело негром у головешек
— Ты лучше предложишь?
— Может, и предложу.
— Пошел ты… Умник. Сопли подбери, а то «головешки» услышат, некогда подтирать будет.
Иванов не обиделся, напротив, даже развеселился. Спустился по мраморным ступенькам и проследовал коридором до стеклянной выгородки Казбека.
На столе стояли ресторанные судки и блюдо зелени. Казбек собрался закусить и очень удивился приходу Иванова.
— Извини, аппетит испорчу. Дело у меня к тебе государственной важности, иначе не потревожил бы. А государственной потому, что после разговора не надо будет дергаться в префектуру, ловить и стращать прикормленного тобой чиновника по департаменту торговли. И Егорычеву, который нежилым фондом заведует, тоже звонить не надо. Я у него был. Егорычев в больницу срочно лег. Уж какое у него сердце, не знаю, а вот жила тонка и слабовата.
Иванов действительно был у Егорычева. И не один, а с Гариком. После того как Николай поведал сослуживцу о своих планах на будущее, а тот связался со своим тестем, бывшим секретарем райкома, а ныне уважаемым пенсионером и главой землячества, вопрос об ограничении сферы влияния местной подвальной мафии решился сам собой. Причем не пришлось ничего платить, да и не было у Иванова бабок. Обошлись крепким рукопожатием и словесным обещанием.
— Предупреждаю, не надо резких движений. Хочешь звонить, звони. Могу телефон подсказать… И Иванов правильно назвал все семь цифр.
— Только он сегодня на даче. Возьми мобильный. Тоже подсказать? Думаю, Руслан Атабекович будет не в восторге, если ты ему отдых смутишь.
— Говори.
Иванов нисколько не блефовал. Поговорив в землячестве, ответственные люди пришли к выводу, что поддержать новый бизнес будет выгодней, чем ссориться с госчиновниками, тем более что аппетиты у них выросли, а полуподпольная торговля Казбека приносила все меньше и меньше дохода. Пора было осваивать новые виды деятельности. Нет, разговора о том, чтобы вообще прикрыть Казбека, не было, но дело надо было вбивать в легальные рамки, а легально эти отравленные легкой добычей люди работать разучились. Да, честно говоря, не особо и умели.
И Иванов рассказал ему толику из того, что требовалось. О первом взносе. О том, что с него снимают определенные долговые обязательства по отношению к известным людям. О переводе его в другое помещение (здесь будет располагаться подростковый клуб восточных единоборств). О том, что отныне будут вести себя так тихо, что ни одна живая душа не сможет предъявить свои претензии. А главное, начинать потихоньку сворачиваться.
На том Иванов попрощался.
В дверях он столкнулся с Надиром, который удивился его присутствию в кабинете хозяина и совершенно спокойному уходу. Но ещё больше удивился Надир, когда стал свидетелем бессильного гнева Казбека, — ресторанные судки полетели на пол.
— Шакал… — шипел хозяин. — Какой шакал!
— Догоню? — предложил Надир загоревшись.
— Не надо… Потом…
Глава 38
Одного понимания недостаточно, думал Николай. Он пришел домой после посещения «головешек» или «обугленных», как называл
Но жена отсутствовала.
Странно, раньше его раздражало, когда она была дома, да ещё командовала его бытом: куда ставить тапочки, где должен висеть дуршлаг. Программа у неё всегда лежит на второй сверху книжной полке, при этом повсюду предметы её интимного туалета. То, что раньше его раздражало и казалось системой принуждения, теперь выполнялось чисто механически и не вызывало никакого протеста. Привык. Даже вид незакрытого тюбика зубной пасты перестал вызывать раздражение. Он походя нашел крышку и завинтил.
Понимание просто отделяет твои мысли от эмоций, пришел к выводу Иванов, но вызывает чувство изоляции. Он так долго смотрел на офорт с изображением луга, стога сена, колокольни на взгорке и непременных ворон, писарскими галками разбросанных по заштрихованному небу, что зарябило в глазах.
Он попытался вспомнить раннее детство, чтобы составить собственный психологический портрет и разобраться в ощущениях, но, кроме железных качелей в маленьком парке, куда ходили с ребятами из двора подглядывать за взрослыми женщинами, так ничего вспомнить не смог. Был ещё случай на карьере, где они купались и куда приходили солдаты в жаркие летние дни. Однажды солдаты, их было двое, затащили в воду девушку под предлогом научить плавать, но она так яростно отбивалась, что в воде соскользнул лифчик, и она, прикрываясь руками и рыдая, вышла под взглядами загорающих. Коле стало очень стыдно, и он убежал. Долго сидел в кустах и ощущал себя одним в целом мире.
Нет, решил Иванов, надо научиться отделять одиночество от того состояния, когда ты просто один.
И с Виолеттой не стоит спешить. Что такое Вадик? Первый. И всего-то. Да у него, исполнись планы, таких Вадиков будет тьма. Но зачем ему тьма? Тьма не нужна. Нужен быт. Иванову вдруг стало ясно, что именно отсутствие быта порождает нервозность и неспособность правильно оценить ситуацию. А ведь именно от самооценки и оценки окружения зависят наши пристрастия и желания.
Кто я?
Иванов никак не мог идентифицировать себя. А все это двойная мораль. Мужчины и женщины с незапамятных времен мастурбируют, но запрещают это своим детям. Когда мать говорит дочери, что секс — это изнурительная, но необходимая, почти бытовая обязанность мужней жены, разве не готовится этим очередная жертва самца? Большинство предпочитает жить по собственным выработанным правилам и установкам, считая их единственно правильными, но от других ожидают исполнения более суровых, пуританских законов поведения.
Иванов вышел на кухню и посмотрел на пустырь.
Когда-нибудь, вернее, очень скоро здесь закипит жизнь.
Он собрался и вывел Зверя из дома. Бабком у подъезда поздоровался с ним исключительно приветливо. Николай очень доброжелательно кивнул в ответ, а пенсионерку, у которой одновременно с качком сдохла дворняга, отличил особенно, поинтересовался, хочет ли она иметь другую, элитную собачку. Но та отказалась. Бездомных полно. Сходила в ветеранский госпиталь и уже привела Найдочку. Найдочка на сносях, и скоро в квартире прибавление. Наоборот, теперь может поделиться пометом с любым желающим. Не запишут ли её в общество?