Собачья работа
Шрифт:
– И что? – подзадорил Соловей.
– Ничего, – невозмутимо хлопнул ресницами Масло. – Потом он вырос и пошел в бандиты…
– Это ты о ком? – врубился наконец Рудин.
– Об улюмовском «быке», – понизив голос, сообщил Масло. – Том самом, которого ты завалил в промзоне. Не того, что в яму скинул, – того Болт погоняло было. А того, что застрелил у джипа. Ты, может, не помнишь… в общем, погоняло у него – Буханка, по фамилии. Это его мать приезжала на кладбище. Интересно – каким боком она к Толхаеву?
– Я прекрасно помню этого Буханку… – начал было Рудин и осекся. Друзья переглянулись. Глаза Масла светились сумасшедшим
После минуты томительных рассуждений Рудин решительно рубанул:
– Ну его в задницу – этак можно и свихнуться от напруги. Едем – надо убедиться…
На кладбище было пустынно. Добравшись до элитарного сектора, в котором был похоронен Толхаев, наши парни наткнулись на двух престарелых кладбищенских рабочих, прокапывавших канавку вдоль забора.
– Слышь, деды, одолжите лопаты на полчаса, – попросил Рудин, протягивая пятьдесят рублей. – Нам могилку надо немного подправить…
Деды переглянулись, один из них – сухощавый сморщенный зубастик (во рту один зуб – натуральный вурдалак!), – толкнув второго в бок, непонятно произнес:
– Я тебе говорил, Трофим, если началось, не дадут спокою парню… Вы, случаем, не Толхаева могилку подправить хотите?
– Откуда такая осведомленность?! – озаботился Рудин, а соратники мгновенно начали озираться в поисках гипотетических врагов.
– Если ему хотите подправить, да до самого дна – полтыщы, – предложил «вурдалак». – За двадцать минут откопаем и закопаем – аккуратно. И никто не узнает. А вообще-то это уголовное преступление…
– Да ты за кого нас принимаешь, дед… – выступил было Соловей, но хитромудрый Масло перебил его, крепенько ухватив «вурдалака» за хомут. – А что, дед, кто-то уже вскрывал могилу, да? Только не финти, сволочь старая – пришибу!
– А пришибай, – бесстрашно разрешил «вурдалак». – Много вас тут таких ходють. Ежели всем подряд все рассказывать будем, к нам люди перестанут обращаться. Пришибай!
– Отпусти его, – распорядился Рудин, – и так все ясно. Нате, деды, разрывайте. – Он протянул «вурдалаку» пять сотенных купюр. – Только аккуратнее, пожалуйста, хорошего человека тревожим…
Через пятнадцать минут деды сноровисто раскопали уже взрыхленную могилу, вениками очистили крышку, долотом и гвоздодером вскрыли потревоженный гроб.
«Вурдалак» неловко потеснился, посмотрел снизу вверх с прищуром, пригласил:
– Прыгайте сюды, соколики, поглядите…
Прыгать никто не решился – Масло жестом показал, чтобы деды откинули крышку. Деды невозмутимо пожали плечами и откинули. Несмотря на то что все трое ожидали нечто в таком вот духе – не ради прогулки поперлись на кладбище! – результат огорошил. Теперь стало ясно, почему близкие не поторопились украшать усыпальницу такого заметного и богатого человека монументальным надгробием. В гробу лежал Буханка – «бык» Улюма, убитый Рудиным неделю назад на промзоне…
…Зайдя в подъезд. Ли нарочито громко процокала каблуками один лестничный марш, на цыпочках вернулась обратно и спустилась в подвал. Прокравшись по подвалу к четвертому блоку, поднялась в подъезд и, присев у косяка, осторожно выглянула на улицу.
Вообще-то она никогда ранее не проверялась таким образом – достаточно было пройтись у дома и посмотреть по сторонам, чтобы увериться в отсутствии профессионально
Это обстоятельство повергло Ли в состояние паники. По ее расчетам, в настоящий момент никто в этом городе за ней следить не должен. Никто…
Посидев в неудобном положении минут десять. Ли почувствовала, что затекли мышцы спины, и собралась уже убраться восвояси – гипотетический наблюдатель себя никоим образом не проявлял. В этот момент у второго подъезда притормозила «Нива», из которой высадился один экземпляр мужеска пола и шустро метнулся к блоку. «Нива» поехала далее. Экземпляр довольно долго стоял в тени, активно озираясь, затем решительно шмыгнул к подъезду, оказавшись на несколько секунд в свете фонаря. Этих нескольких секунд Ли хватило, чтобы идентифицировать внешний облик экземпляра с неоднократно ранее наблюдаемой личиной Пса.
– Твою мать… – обескураженно пробормотала Ли. – К моей половинке приперся мужик. А я теперь как – побоку?
Ли распрямилась, потащила из сумочки сигарету и, разминая ее, принялась размышлять. О том, что Пес повадился в последнее время чуть ли не ежедневно шастать к Лисе, она знала – половинка не скрывала этого. Однако сегодня он нарушил регламент – явился едва стемнело. Это же надо – такая наглость! Если бы этот парниша не был нужен, можно было бы без особых проблем разделаться с ним – шлепнуть в ванне, а глубокой ночью вывезти тело. Нет, прямо в ванне не стоит – нельзя травмировать многострадальную душу Лисы. Будет потом ненавидеть всю жизнь…
Из «99-й», стоявшей в плотном ряду машин на противоположной стороне улицы, вышел мужик. Ли, приготовившая было зажигалку, насторожилась. Мужик двигался нестандартно – крадучись, озираясь, совсем как Пес несколько минут назад. Мужик вошел во второй подъезд и пару минут находился там – Ли достала из сумочки пистолет, встала между подвальной дверью и входом в блок, чтобы видеть улицу. Прислушалась – показалось, что из подвала раздались какие-то шорохи.
Спустя две минуты мужик бодро покинул подъезд и, вернувшись на исходное положение, сел в «99-ю». Еще через три минуты из машины опять кто-то вылез – судя по походке и манере движения, другой – и шустро потопал к выходу со двора.
– И куда же ты направился, хороший мой? – пробормотала Ли, разминая мышцы, дальше ждать было нельзя, пора действовать. – Ну, хватит тут торчать. Раз, два, три – пошла… – скомандовала себе Ли, выходя из подъезда и направляясь к «99-й». Приблизившись, постучала ногтем по окну со сторону водителя. После пятисекундной паузы стекло медленно поползло вниз.
– Вы, случайно, не меня поджидаете? – Через образовавшееся отверстие Ли заглянула в едва освещенный уличным фонарем салон, в котором просматривались две фигуры. Оторопелое молчание было ей ответом – тот, что сидел сзади, удивленно всхлипнул и нервно всосал добрую порцию воздуха.