Собака сутулая, или Несколько дней из жизни Кассиопеи Кирпичниковой

Саммер Ленц

– Вот собака сутулая, – ворчала Кася, пока они возвращались домой. – Плохая фамилия.

– Почему это? – ревниво спросил Дмитрий Олегович.

– А как вас сокращённо звать? Кирпичи?

– А зачем нас сокращённо звать?

– Ну, мало ли… А вдруг заяц?

– Что – заяц?

– Ну, вдруг он выскочит…

Дмитрий Олегович непонимающе покачал головой. Открывшаяся способность собаки вести осмысленную беседу его уже не шокировала, но вскрывала кучу проблем морально-этического характера. И думать об этих проблемах он не хотел.

Чай

и закат

Ирина Валерьевна и Польша встречали их, стоя на террасе.

– Вы чего здесь? – удивился Дмитрий Олегович.

– Мы пьём чай и любуемся закатом, – сказала Ирина Валерьевна.

– Я тоже хочу пить чай и любоваться, – с воодушевлением сказал Дмитрий Олегович и ускорил шаг.

Он быстро протёр Касе лапы тряпкой, которую заранее приготовила котинька, разулся сам, и они вошли в дом.

– Кася, а ты пьёшь чай? – спросила Польша.

– Не пью.

– А закатом любуешься?

– Нет. Каша ещё есть?

Дмитрий Олегович проворчал, что кому-то вредно есть на ночь, но каши всё-таки положил, потому что, когда все пьют чай и любуются закатом, тому, кто этого всего не любит, нужно хоть чем-нибудь утешиться.

Пора на боковую

Часов в десять Польшу отправили совершать вечерний туалет и готовиться ко сну. Вслед за ней спать отправились и Митенька с котинькой. Кася долго лежала в полумраке комнаты с открытыми глазами и не могла заснуть. С одной стороны, попала она, вроде, удачно: люди с крепкой нервной системой, толерантные и не жадные. С другой стороны, она себя скомпрометировала, и это могло закончиться чем угодно: секретной лабораторией, бродячим цирком, или даже телевизионным ток-шоу. Конечно, в семье жить спокойнее и сытнее, но мало ли… Не пора ли рвать когти?

Кася прислушалась. Во дворе копошились землеройки и нудно звенели комары, в деревне собаки – все наверняка сутулые – облаивали припозднившегося путника. Семья Кирпичниковых уже крепко спала: Митенька тревожно храпел, котинька тоже изредка всхрапывала, Польша сладко сопела. Сон их был спокоен, потому что они ещё не знали самой страшной тайны.

Самая страшная тайна

Ровно в полночь дом сотрясли чудовищный грохот и лязг. Кирпичниковы в панике выскочили в зал, ожидая увидеть грабителей или… нет, пожалуй, только грабителей. Вспыхнул свет, но никаких грабителей не было. И Кася лежала на своём месте, стыдливо закрывая морду передними лапами.

– Кася, это ты?! – в ужасе спросила Ирина Валерьевна.

Ужаснуться и впрямь было отчего. Весь пол был залит растительным маслом, бутылка от которого, изгрызенная, валялась в углу. Яблоки, оставленные с вечера на столе, тоже были разбросаны и надкушены. Кто-то вытащил из посудомойки и разбросал посуду, а красивая миска и ложка со львёнком, пользоваться которыми предпочитала Польша, оказались на лежанке у Каси.

– Нет, – Кася убрала с морды одну лапу, но открывать глаза не стала. – Это Гуляй.

– Кто?!

– Гуляй.

– Ты же говорила, что он… – Дмитрий Олегович немного

пожевал губами, пытаясь тактичнее выразить свою мысль.

– Подох в прошлом годе, – подтвердила Кася. – И меня одну оставил, собака сутулая.

– Он что – призрак?! – спросила Польша.

В голосе Полины не было страха, только восторг и любопытство.

– Полина, что за дичь?! – возмутился Митенька.

– Призраков не существует, – твёрдо сказала котинька.

– А что такое призрак? – спросила Кася.

Гуляй

По совокупности косвенных признаков, а именно: невидимость, неосязаемость, пунктуальность, повадки, а также настойчивое преследование Каси, Кирпичниковы выяснили, что это и впрямь призрак Гуляя, пса, с которым Кася – тогда ещё Дамка – жила бок о бок почти десять лет.

Кася в приюте грустила именно по той причине, что в течение года её брали к себе домой едва ли не каждую неделю, но выдержать этого ужаса никто не мог. Каждую полночь являлся Гуляй и учинял разгром. Разумеется, делал он это не со зла, а потому что хотел есть. Увы, насытиться он не мог, ведь желудка-то у него не было! А так как с хозяевами Кася по вполне понятным причинам не разговаривала, они думали, что все эти бесчинства устраивает она.

– Каждую ночь?! – котинька беспомощно опустилась на диван.

Дмитрий Олегович же мужественно вытирал пол от масла. Он считал себя виноватым, что не выяснил все обстоятельства с самого начала.

– И что, теперь так будет всегда?!

– Успокойся, котинька, мы что-нибудь придумаем. Кася, а в приюте то же самое было?

В приюте было то же самое. Опрокидывались миски с едой и водой. Рвались мешки с кормом. Грохотали сетки вольеров. Поэтому все собаки вокруг и не любили Касю. Бедная Аня, хозяйка приюта, постоянно ходила в слезах, не зная, отчего такая катастрофа.

На свежую голову

– Вы меня теперь обратно вернёте, да? – спросила Кася.

Кирпичниковы переглянулись и в один голос сказали:

– Нет.

– Не для того я собаку брал, – развернул краткий ответ Дмитрий Олегович, – чтобы назад её возвращать. Этот Гуляй ещё вернётся сегодня?

– Нет, он только раз в сутки появляется.

– А ты можешь узнать, чего он хочет?

– Жрать он хочет, собака сутулая, говорила же я!

– Хм… – Дмитрий Олегович некоторое время тёр подбородок, а потом сказал: – Вот что, девочки. Это очень серьёзная проблема, и решать её нужно утром, на свежую голову. Всем спать!

Последствия безобразия, устроенного Гуляем, совместными усилиями были устранены, поэтому все разошлись по местам и легли спать. И на этот раз всё обошлось без приключений.

Спали Кирпичниковы, спала Кася, спал лес, спала деревня, спал где-то собачий приют, затих призрак Гуляя. Даже половинка луны в небе спала, закрывшись набежавшей тучей. Спали все.

Правила Каси

Зазвенел будильник. Дмитрий Олегович встал, оделся, нацепил на Касю поводок и сказал:

– Идём гулять.