Собака тоже человек!
Шрифт:
На этот раз колдун даже ничего не ответил, он медленно шел на Селистену, а та стояла в оцепенении и с ужасом смотрела на лезвие ножа. О боги, да что он прицепился к этой золотой пигалице?
Теперь пришла очередь скрипеть зубами мне, чем я и занялся от полной беспомощности. Что я еще могу предпринять? Просто он оказался сильнее, и за то, что я недоучился в скиту, сейчас заплатит жизнью моя любимая.
И тут что-то произошло. Вначале я даже не понял что. Вдруг исчезли абсолютно все звуки, дальше на моих глазах зашевелилась и встала рядом с Селистеной
Гордобор замер, в нерешительности глядя на происходящее. Шагах в десяти от него задрожал воздух, и спустя мгновение на травке-муравке перед нами стоял в белоснежных одеяниях Серогор собственной персоной. Вот уж никогда бы не подумал, что буду настолько рад его появлению. Что ж, я готов заплатить за жизнь Селистены моей памятью. Сейчас он быстренько замочит Гордобора, а уж дальше будет видно. Может, меня еще Сима отмажет от его гнева — как я вам говорил, у нее к Серогору особый подход имеется.
— Зачем ты здесь? — скрипя зубами, выдал Гордобор.
— Я тоже рад тебя видеть. — Голос Серогора был для меня сейчас милее самой прекрасной музыки. — Опять маленьких обижаешь?
— Это кто маленький? — взвился черный колдун, но голос его предательски дрогнул. — Этот тип, выдающий себя за колдуна в законе и убивший только что моего верного слугу?! Он-то маленький?
Серогор внимательно посмотрел на меня, и могу поклясться, что в его глазах мелькнуло недоверие. Хм, я вроде не давал повода для таких подозрений.
— Так ты говоришь, что этот оболтус завалил Филина?
— Именно!
На этот раз во взгляде Серогора явно отразилось одобрение. Я аж покраснел от гордости. Да, вот такой талантливый ученик из меня получился.
— Да у парня талант, — хмыкнул в усы Серогор, но я, конечно, все услышал. И, уже обращаясь к Гордобору, великий колдун продолжил: — Ну что ж, туда и дорога этому мерзкому оборотню. Всегда его терпеть не мог.
— Уйди, Серогор, отступись! На этот раз я не могу тебе уступить. Колдунья нагадала, что свою погибель я приму от рыжей девицы и ее сокола с голубыми глазами. Вот эта девица, а этот молокосос то и дело превращается в сокола.
— Эй, я попросил бы вас следить за своими словами, а то недолго и огорчиться! — не выдержал я и тут же получил полный укора взгляд белого колдуна, удар под ребра локотком Селистены, грозное шипение Серафимы и жуткий оскал Шарика. Вот спелись на мою голову!
Между тем колдуны продолжили перетирать ситуацию.
— Ну какое тебе дело до этого мальчишки и его девки? Дай мне убить их, и я навсегда уберусь из этих мест. Даю слово колдуна!
— И ты считаешь, что я поверю твоему слову? — усмехнулся Серогор.
— На этот раз я тебя не обману. — Гордобор аж бородой затряс от натуги.
— Этот молодой колдун — мой ученик! — даже с некоторой гордостью пробасил Серогор. Я невольно расправил плечи и тряхнул шевелюрой.
Черный
— Ты всегда был суеверным, Гордобор, это тебя и погубило. Эта рыжая красавица (ох старый ловелас!) и голубоглазый сокол в лице этого молодого колдуна действительно станут косвенной причиной твоей гибели. И именно здесь ты встретишь свой конец. Но ты сам пришел сюда, неся смерть, и винить должен не предсказательницу, а самого себя!
Вот что мне никогда не нравилось в Серогоре, так это его высокопарная манера изъясняться. Нет чтобы просто и ясно сказать что-то вроде: «Кирдык тебе пришел, черный!» — так нет, на патетику потянуло. Хотя смысл мне понравился.
— Защищайся! — крикнул Серогор и взвился вверх белым вихрем.
Гордобор еще сильнее побелел, потом покраснел, напоследок бросил на нашу маленькую компанию взгляд, полный бесконечной «любви», и взвился вверх черным вихрем. Что и говорить, воздушный бой двух серьезных колдунов был более зрелищным, чем наши воздушные пляски с Филином. Но зато я мог расслабиться и получить удовольствие от воздушного шоу.
То, что происходило в воздухе, потрясало воображение. Вот выучусь и тоже буду такие кренделя выделывать.
В воздухе в клубке слились два вихря и, постоянно отбрасывая в стороны огненные вихри и молнии, метались над опушкой и озером. Сразу стало заметно, что белый вихрь толще, сильнее и как-то значительнее. Что тут скажешь — Серогор у нас большой авторитет. Черный выскочка, однако, сдаваться не собирался. И отбивался яростно и остервенело. Неожиданно на крышу Серафиминой избушки попал сноп искр, и на наших изумленных глазах над кровлей показались небольшие язычки пламени.
— Слышь, старый, вы мне сейчас дом спалите! Мочи его быстрее! — грозным тоном закричала Серафима. Похоже, не только у меня отсутствовали сомнения в исходе боя.
Словно услышав недовольный окрик своей старой знакомой, белый вихрь неожиданно отцепился от черного противника, взмыл ввысь и выплеснул на него серебряный шквал какой-то искрящейся и сверкающей массы. Черный вихрь попытался увернуться, но Серогор оказался точен (моя школа!). Еще мгновение — и на лужайку перед домом кормилицы обрушилась ледяная глыба, отдаленно напоминающая человека в черном одеянии.
Белый вихрь сделал круг почета над озером (а я исключительно из скромности такого делать не стал) и плавно опустился перед нами уже в своем натуральном виде. Одно короткое заклинание, и огонь на крыше исчез, словно его и не было.
— Ну теперь-то ясно, старый выпендрежник, в кого Даромир пошел, — недовольно буркнула Серафима. — Ведь мог бы сразу его заморозить, ан нет, поиграться решил на старости лет.
Серогор покраснел, как малолетка, и пожал плечами.
— Ну чего ты сразу кипятишься? Могу я раз в жизни получить удовольствие, как говорится, на все сто. И мразь раздавить, и поразмяться, вспомнить юность лихую. Когда еще такой случай представится? — проговорил смущенный Серогор и лукаво подмигнул своей подруге.