Собаки. Новый взгляд на происхождение, поведение и эволюцию собак

Коппингер Лорна

Все эти объяснения сугубо умозрительны и при ближайшем рассмотрении не выдерживают критики. Начать с того, что чисто-белые овцы — редкое зрелище. У «белой» овцы шерсть грязно-серого оттенка. Белую собаку среди овец видно на расстоянии в несколько километров. Мне неизвестны случаи, когда бы пастух в темноте случайно забил до смерти собственную собаку или даже волка. Волки не сталкиваются со львами. Я не видел ни одной сторожевой собаки с многочисленными шрамами, которые свидетельствовали бы о том, что ей приходилось вступать в схватку с волками. Не встречались мне и собаки, способные или имевшие желание покусать волка. Мои лучшие и самые умные сторожевые пастушьи собаки всегда вели себя осторожно и сдержанно в отношении волков и медведей, которые со своей стороны также сдержанны по отношению к собакам, особенно если их несколько.

Никто не хочет получать раны, которые осложнят добычу пищи.

Разумеется, у большинства региональных разновидностей не белый окрас. В горах даже белые маремма часто имеют желтоватые, иногда сероватые пятна на ушах или спине. В европейских музеях изобразительного искусства на картинах с изображением пастбищ чисто-белые собаки встречаются редко. Белые щенки, оставленные после отбраковки, привлекают внимание не только местных пастухов, но и туристов, которые хорошо платят за них. Другие региональные варианты окраса тоже привлекают желающих купить собаку. Окрас — показатель принадлежности щенка к той или иной местной овцеводческой культуре. В некоторых областях уши у щенков загнуты назад, что считается признаком настоящей пастушьей собаки. Однако тем, кто имеет дело со служебными собаками, известно, что «у хорошей собаки не бывает плохого окраса». У меня была отличная анатолийская овчарка по кличке Берни, которую я купил у турецкого пастуха, знавшего собак, как никто. Хотя у большинства пастушьих собак в той местности шерсть была желтовато-коричневая с темной маской, Берни имела окрас, как у сенбернара, что распространено у обычных деревенских собак.

Рис. 22. Чистокровные маремма обладают белым окрасом. Щенков с иным цветом шерстного покрова уничтожают как нечистокровных.

Рис. 23. Чистокровная маремма на переднем плане, а на заднем — остальные щенки из того же помета — не вполне чистокровные представители этой «породы».

Гончие

Что же до собак, то их два рода, охотничьи собаки, которых используют против диких зверей и в охоте на дичь, и пастушьи собаки, которые используются пастухами.

Марк Теренций Варрон (116—27 гг. до н.э.)

Ипполита: Я в жизни не слыхала

Стройней разлада, грома благозвучней.

 Тезей: Мои собаки — сплошь спартанской крови:

Брылясты, пеги; вислыми ушами

Росу с травы сметают; лучконоги;

Как фессалийские быки, с подвесом;

Не резвы, но подбором голосов — колокола.

 У. Шекспир, Сон в летнюю ночь, Акт 1, явление 1. Пер. М. Лозинского.

Ещё 2050 лет назад Варрон писал об охотничьих собаках. В их числе — гончие породы, характеризующиеся острым чутьем и способностью искать и преследовать добычу по следу. Прекрасный современный пример такой породы — бигль, сопровождающий человека в отъезжем поле на зайца. С гончими охотятся также на выдр, норок, енотов, лисиц, копытных зверей (лось, кабан, олень и проч.) и даже на волков. Существует свыше двухсот пород гончих, признанных разными кинологическими организациями; это, пожалуй, самая многочисленная группа пород. На Пембе я являюсь членом двух обществ по охоте с гончими на генетт и принимал участие в деятельности клуба, объединяющего любителей охоты с гончими на обезьян.

Гончие существенно отличаются от других групп охотничьих собак (к которым, кроме гончих, относятся лайки, борзые, норные, легавые и спаниели), особенно подружейных (см. гл. 6), которые имеют специфические врожденные стереотипы поведения. У гончих больше

общих для всех собак признаков. Различия в поведении между породами в основном обусловлены средой развития щенков. Я считаю гончих обычными собаками, выращенными в «охотничьей» культуре — точно так же, как сторожевые пастушьи собаки — это обычные собаки, выращенные в скотоводческой культуре. Собственно, различия между гончими и подружейными собаками не всегда ясно очерчены. Но суть в том, что независимо от давления отбора как пастушьи, так и гончие собаки не проявляют своих специфических стереотипов поведения, если не было уделено должного внимания среде развития щенков.

Эволюционная история гончих и пастушьих собак похожа. Они берут начало от деревенских собак, как росших среди охотников либо скотоводов соответственно. Тем особям, которые научались хорошо охотиться, отдавалось предпочтение, то есть они получали хорошую пищу и заботу, что в свою очередь улучшало их возможности размножения. Такие «избранные» собаки могли спариваться между собой или с подобными представителями «элиты» из других мест. Кроме того, охотники уничтожали или просто лишали поддержки тех особей, которые им не нравились. Естественный отбор, человеческая поддержка и выбраковка вели к формированию местных разновидностей собак с характерными для данной местности признаками, хотя никакого целенаправленного разведения и селекции не было.

В этой книге гончим отведено место между пастушьими и ездовыми собаками не случайно: их эволюция является как бы промежуточной между самообучением и «самоотбором» пастушьих собак и тщательным целенаправленным искусственным отбором ездовых собак, у которых каждая деталь морфологии и поведения определена человеком. Отличие гончих от пастушьих собак в том, что охотник сознательно управляет средой развития щенков таким образом, чтобы взрослая собака научилась охотиться.

Возможно, гончие — самые ранние в истории человечества полезные собаки. Говоря «полезные», я подразумеваю мутуализм. Они могут быть древнейшими в том смысле, что любая деревенская собака может служить гончей. Деревенские собаки, скорее всего, появились значительно раньше овцеводства, и их использование как гончих древнее пастушьей службы. Поскольку сделать гончую из обычной деревенской довольно просто, мезолитические люди вполне могли использовать склонных к охоте собак. Однако я склонен считать, что это произошло позже — в эпоху неолита (я ещё вернусь к этому вопросу).

Использование деревенских собак для охоты ещё не означает, что люди разводили собак в этих целях или что существовали охотничьи породы, т. е. репродуктивно изолированные группы однотипных собак. Многочисленность современных пород наводит на мысль о легкости перехода от деревенской собаки к охотничьей и о том, что такой переход повторялся повсеместно снова и снова.

В гл. 2 я описал деревенских собак, которых связывают с людьми отношения комменсализма. Используя антропологический подход, я сравнил жизнь современных жителей острова Пемба и мезолитических охотников — собирателей. Отметив, что пембийских собак нельзя приравнивать к первым собакам., я тем не менее счел, что процессы и факторы отбора, имеющие место на Пембе, иллюстрируют события, происходившие в эпоху мезолита. Говоря о том, что жители Пембы не испытывают привязанности к собакам, живущим бок о бок с ними, и даже избегают их, я имел в виду ту часть населения, которая занимается собирательством, но не рассматривал земледельцев, по-своему любящих собак и использующих их для охоты. На Пембе есть гончие, и люди используют их в охоте на хищного зверя.

Когда я изучал на Пембе поведение деревенских собак, связанное с питанием, мне встретился охотник на обезьян с шестью собаками, которые выглядели так же, как прочие местные деревенские собаки, за одним исключением: они следовали за человеком, что для пембийских собак редко и необычно. Этот человек охотился на зеленых мартышек, которые портят посадки сельскохозяйственных культур. Его наняли владельцы плантаций манго, сильно страдавших от обезьяньих потрав. Такая работа неплохо оплачивается. На острове Сент-Кристофер в Вест-Индии обезьяны поедали сахарный тростник, и охотники на них получали щедрые подарки за каждое убитое животное; правда, в тех местах мясо обезьян люди употребляют в пищу. Говорят, обезьянье мясо очень вкусное, но когда я спросил об этом пембийского охотника, он так скривился, словно ему предложили отведать крысу.