Собаки!

Олифант Олифант

Впрочем, если вы живёте в городской квартире, да ещё в приличном районе, то можете никогда и не узнать об истинной страсти своего любимца. Мало ли у кого какие причуды…

33. ГРИФФОН КОРТАЛЬСА

У разных представителей фауны разные болезни. Хорошо сказано, лаконично, хотя на афоризм и не тянет. Мало того, требует некоторых объяснений, то есть, к чему это я веду. Поясню. Птицы болеют «птичьим гриппом», у рыбы может быть вывих плавника, у змеи — потёртость пуза, у коровы — молочная лихорадка, у паука — недержание нити. И никогда, скажем, кошка не будет страдать выпадением чешуи, а червяк отслойкой суставного хряща. Другое дело, гибрид орла и льва — Грифон Кортальса. Птице, а голова у него, как

ни крути, птичья, сложно понять, что у неё развился мастит, а львиному телу осознать опасность трещины клюва. Хотя туловище льва вряд ли, вообще умеет думать. Мало того, нарожав грифинят, Кортальс не может сообразить, что с ними делать дальше. Высиживать в гнезде или кормить молоком. Вот почему, рядом с грифоном постоянно должен находиться хозяин. И не какой-нибудь модник-толкиенист, а опытный знаток звероптиц и птицезверей. Поэтому, приобретая (кстати, никогда не покупайте грифона с рук!) Кортальса, помните, что ответственность за его жизнь целиком ляжет на вас. И не занимайтесь самолечением, немедленно обращайтесь к клубному специалисту.

34. ВЕНГЕРСКАЯ ЖЕСКОШЕРСТНАЯ ЛЕГАВАЯ

Венгерская жесткошерстная легавая — это, то же самое, что и Венгерская Выжла. Только шерсть у неё жёсткая и колется.

35. ВЕНГЕРСКАЯ ВЫЖЛА

С незапамятных времён жили на берегах Дуная стаи золотистых Выжл. Резвились на изумрудных лугах, водили хороводы, грелись на солнце, купались в седых волнах могучей реки. По вечерам пели у костров свои древние песни, а взрослые выжлы рассказывали малышам сказки о драконах и серебряных рыбах. Незаметно текло время, появлялись и исчезали страны и города, где-то вдалеке грохотали войны, но ничто не менялось в жизни златошерстных выжл. Но, однажды из далёких северных земель пришли на берега Дуная послы. Были они невелики ростом, черноволосы, с глазами-щёлочками. Их тяжёлые одежды из шкур пахли рыбой и кострами.

— Мы живём среди скал и вечных льдов, — сказали послы. — Осенью солнце садится в океан и появляется только весной. Птицы и звери в нашей стране белы, а трава никогда не бывает зелёной. Пойдёмте с нами, о златокудрые выжлы, спасите нашу страну от мрака и уныния.

Так первые Выжлы попали на Чукотку.

Бред какой-то…

36. КОЙКЕРХОНДЬЕ (ГОЛЛАНДСКИЙ СПАНИЕЛЬ)

Легенда гласит, что «в 1641 голландский капитан Ван дер Декен, возвращался из Ост-Индии и вёз на борту молодую пару. Капитану приглянулась девушка; он убил её суженого, а ей сделал предложение стать его женой, но девушка выбросилась за борт. При попытке обогнуть мыс Доброй Надежды корабль попал в сильный шторм. Среди суеверных матросов началось недовольство, и штурман предложил переждать непогоду в какой-нибудь бухте, но капитан застрелил его и нескольких недовольных, а затем поклялся, что никто из команды не сойдёт на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс, даже если на это уйдёт вечность. Теперь он, бессмертный, неуязвимый, но неспособный сойти на берег, обречен бороздить волны Мирового Океана до Второго Пришествия».

Несостоятельность этой легенды была доказана Винсентом ванн Кампеном, потомком легендарного Ван дер Декена. Никаких суженых сей капитан не убивал и никогда до мыса Доброй Надежды не доходил. Занимался себе потихоньку работорговлей, перевозил лес, слоновую кость и золотой песок. Была у него какая-то нехорошая история с таможней и пошлинами, после которой Ван дер Декена подал в отставку и в преклонном возрасте скончался в Роттердаме, где и по сей день покоится на городском кладбище. Настоящим же прототипом капитана летучего Голландца послужил некий французский авантюрист Дердек, занимающийся контрабандой знаменитых голландских спаниелей. Вот из-за спаниелей он и погорел. Ни для кого не секрет, что Дьявол, вступая в соглашение с ведьмой, приставляет к ней какого-нибудь незнатного демона, принимающего облик небольшого домашнего

животного, чтобы тот давал ей советы и осуществлял небольшие злонамеренные поручения, включая убийство. «Каждый из нас имеет духа, ожидающего, когда мы соизволим позвать его», — заявляла Изабель Гоуд, шотландская ведьма. Обычно это бывала чёрная кошка или спаниель…

Попав в страшный шторм близ мыса Доброй Надежды, Дердек приказал команде вышвырнуть обезумевших от страха контрабандных спаниелей за борт. И вот тут, по словам очевидцев, (хотя, какие могли быть очевидцы?), из морской пены появился сам Дьявол и завопил что-то типа: «Топить моих пёсиков?!!! Хорошо же!!!». Небо мгновенно прояснилось, туман рассеялся и вблизи показался берег, к которому немедленно устремились спаниели. Ну а Дердек с командой, увы, уже бессмертные и неприкаянные помчались бороздить океаны и пугать честных моряков.

37. ИТАЛЬЯНСКИЙ СПИНОНЕ

Забрызганная грязью карета царя Петра Алексеевича остановилась у самого причала. Звероподобный солдат-преображенец, тяжело соскочил с запяток на раскисшую от дождя землю и живо распахнул дверцу. Царь, щурясь от солёного ветра и в то же время с видимым удовольствием, вдыхая его, вылез из кареты и стремительно, не обращая внимания на лужи, пошёл к ожидающему его строю молодых офицеров. Следом за ним выскочил новый любимец государя, беспородный кобелёк Матрён. Семён Данилович Ипатьев, несмотря на годы и выпирающий живот, лихо вышагнул из строя, готовясь доложиться по уставу, но Пётр хлопнул его рукой по плечу и коротко бросил, — Потом, потом старик отчитаешься. Хочу на молодцов сам взглянуть.

Офицеры, всего числом человек в двадцать, стояли, замерев на пронизывающем осеннем ветру, и затаив дыхание смотрели на приближающегося государя.

— Ну, дети дворянские, опора трона моего, — Пётр сделал многозначительную паузу, и потрепал пса по загривку, — далось вам в Италии военное искусство? Не прокутили вы, други, деньги казённые?

По блестящим глазам царя Семён Данилович понял, что тот немного навеселе, а, главное, ни на что не сердит.

— За каждый рублик отчитаюсь, Ваше Величество, — истово затряс париком Ипатьев, — а знания их в делах ратных проверятся.

— Что ж, долго ждать не придётся, — Пётр подмигнул молодым дворянам. — Что, ребятки, понравилась вам Италия? Фемины, да амор? Язык то, все разумеете? Ну-ка, вот ты, господин офицер, — царь ткнул пальцем в стоящего первым юношу, — как по италийски сказать «пушка»?

— Каноне, Ваше величество! — ни мгновения не раздумывая, гаркнул тот.

— Орёл! Теперь ты, — Пётр шагнул к следующему, — «полководец».

— Кондотьеро, Ваше величество!

— Ах, Данилыч, уважил ты меня, — царь обернулся к Ипатьеву. — Ну, а «солдат»? — Пётр уже дошёл до середины строя и спрашивал у бледного, близоруко щурившегося офицера.

— Сольдато, Ваше Величество!

— Хм, хорошо. «Карета»?

— Карретоне, Ваше величество!

Ну а, — государь насмешливо огляделся и не найдя ничего, похлопал кобеля по спине, — «собака»? Собаконе?

— Никак нет, Ваше Величество! Спиноне.

— Ох, сукин ты сын, — захохотал Пётр. — А в штрафные не хочешь пойти? И вот этой тростью по спиноне?

— Богом клянусь, Ваше Величество, — у юнца побелел даже красный от холода нос. — Кобелёк Ваш изволит породы такой быть. Спиноне называется, а ещё есть собака Брак, собака Лаготто, собака Мастино…

— Ишь ты, — смягчился царь. — Зело хорошо псовую науку знаешь. Как фамилия?

— Павлов, Ваше Величество!

— Так вот что, ребятушки, — голос Петра перекрыл свист ветра в снастях, — дел у нас с вами великое множество. И дел мужеских, ратных. Потом и кровью начнёте добывать славу себе и отечеству. А собаками, Павлов, пусть внуки, да правнуки твои тешатся. Не до этого нам сейчас.

Сказал, пристукнул тростью и пошёл к карете. Следом за царём зашлёпал лапами по осенней грязи спиноне Матрён.