«Собеседник любителей российского слова»
Шрифт:
Г-жа М. С. напечатала стансы на учреждение Российской академии, в которых превозносит златой век Екатерины и называет Дашкову честью своего пола и красою муз [230] . Княжнин поместил здесь письмо к Дашковой, в котором, впрочем, по обычаю, хвалит более Екатерину, нежели саму Дашкову, и подсмеивается над одами, которые всегда уподобляли Екатерину райскому крину и в своем восторге, взятом взаймы, становили вселенную вверх дном [231] . Значит, и тогда уже видели приторность, неестественность и неискренность этих торжественных похвал.
230
«Соб.», ч. IX, ст. IV.
231
«Соб.», ч. XI, ст. I.
Несколькими
232
«Соб.», ч. VII.
233
«Соб.», ч. VIII
234
«Соб.», ч. XI.
235
«Соб.», ч. XIV.
Кроме этих стихотворений, замечательно, по благородству и силе выражения, «Послание Катона к Юлию Цезарю» (ч. VIII, ст. V), подписанное буквами Др. (71). Вначале Катон с гордой грустью вспоминает минувшую славу Рима, его героев-граждан, его Брутов, Регулов, Камиллов, потом с желчью негодования нападает на Цезаря за то, что он коварно захватил власть —
236
«Соб.», ч. VII, стр. 122.
«Ты достиг этого, – говорит он, – но не в этом величие»:
Внимай, чем славится великий человек; Любя отечество, ему он служит век, Разит врагов его, пороки истребляет, Законы чтит его и вольность охраняет.«А ты только хочешь быть всем страшным, ты окружаешь себя стражей»
И сонмище убийц друзьями почитаешь, Какие ж то друзья, в которых чести нет? Толпа разбойников тебя не сбережет. Когда б ты, Рим любя, служил ему, гонитель, Тогда бы целый Рим был страж твой и хранитель; А ты, в нем с вольностью законы истребя, Насильством, яростью мнишь сохранить себя, Но гнусным средством сим ты бед не отвращаешь, Сам больше на себя врагов вооружаешь.Не менее любопытна ода «На злато» [237] , в которой резко раскрыты все бедствия, происшедшие от золота. В начале мира, когда еще не знали золота, – говорит поэт!
Тогда еще не возвышались Чинами, славою пустой; Еще поля не орошались Той кровию, что льет герой. Довольствуясь своей судьбою, Не зрел владыки над собою Рожденный вольным человек. Он богу лишь повиновался, Которым237
«Соб.», ч. III, ст. X.
Когда же открылось золото и некоторые хитростью завладели им, тогда другие также захотели его, и – несчастные – «подло предались своим врагам». Неужели вы так безумны? – восклицает поэт:
Тираны вам готовят муки, А вы лобзаете их руки И их венчаете главы. Меж тем как всяк из них трудится От вас себя обогащать, Печаль на ваших лицах зрится, Должны вы с глада умирать, Вы стонете и слезы льете И ваших варваров клянете, Что, к злату лишь питая страсть И не смягчаясь вашим роком, Презрительным взирают оком На злополучну вашу часть.Ода оканчивается обращением к добродетели:
Коснися к нам лучом твоим, Да паки будем жить в равенстве, В покое сладком, в благоденстве И век златой возобновим…Стихи здесь несколько шероховаты, но все-таки видно, что это не подбор фраз, как всегда было в торжественных одах, а что, напротив того, стихотворение сильно прочувствовано автором, скрывшим, к сожалению, свое имя.
После этих стихотворений можно обратить внимание в «Собеседнике» разве на шутливую оду «К бессмертию» (ч. X), принадлежащую, кажется, А. С. Хвостову (72), и «Дружескую песню» (в четвертой части), тоже, может быть, им написанную. Вот начало оды:
Хочу к бессмертью приютиться, Нанять у славы уголок; Сквозь кучу рифмачей пробиться, Связать из мыслей узелок; Хочу сварганить кой-как оду И выкинуть такую моду, Чтоб был не надобен Пегас, Ни Аполлон, детина строгий. Хочу проселочной дорогой, На долгих ехать на Парнас.В таком же тоне написана вся ода, выражающая глубокое презрение ко всем правилам ложноклассической пиитики.
Здесь —
…Сципион, явяся к бою, На Аннибала наплевал; Помпея Цезарь в ухо хлопнул, От Александра Дарий лопнул, Ахилл туза Гектору дал…И обо всех выражения таковы: спуску нет никому.
В «Дружеской песне» поется:
Пускай, кто хочет, тот трудится Узнать, сколь крепок Гибралтар, И отчего мог приключиться В Константинополе пожар. Мы ум свой тем не отягчаем,мы будем пить и веселиться с друзьями да прославлять дела нашей монархини. До остального нам дела нет.
Таковы же пьесы «Старое и новое время» [238] и «Народный обед» [239] , поэма в семидесяти стихах, «Н. М. с товарищи». Это как будто подражание «Елисею» Майкова {48} . Вся острота состоит в том, что высокие слова эпических поэм применяются здесь к кулачному бою мужиков из-за окорока и вина, которое было выставлено для народа по случаю какого-то торжества.
К этому же роду нужно отнести «Баталию» Плавильщикова [240] .
238
«Соб.», ч. XIII, ст. V.
239
«Соб.», ч. II, ст. VI.
48
Т. е. поэме В. И. Майкова «Елисей, или Раздраженный Вакх» (1771).
240
«Соб.», ч. XV, ст. V.