Собирающий облака
Шрифт:
– Я не сомневаюсь в вашей правоте, Суйюн-сум, – ответил Сёнто, – хоть и не могу почувствовать это сам.
Господин Сёнто продолжал вертеть в руках кусочек золота и думать о том, что монету эту отобрали у воина-варваpa. На блестящей поверхности был выгравирован странный дракон, который с подозрением взирал на Сёнто.
– Беспутный сын господина Кинтари, воин-варвар, а теперь монеты, привезенные госпожой Нисимой от Танаки. Они из дорожного сундука, тайно погруженного императорскими стражниками на корабль. Вот что таким образом нам сообщает Танаки. Корабль направляется
Все молчали. Ливень вдруг снова обрушился на землю. Градины громко стучали по крыше, и стало невозможно продолжать беседу. Сёнто отодвинул одну ширму, чтобы наблюдать за происходящим на улице.
Град перешел в дождь, и Суйюн первым нарушил тишину:
– Один из уроков, которые усваивают ботаисты, заключается в том, что бывают времена, когда размышления служат малой цели. Генерал Ходзё, господин Сёнто, простите великодушно мои слова. Рассмотрев все возможности, мы должны признать, что знаем недостаточно. Все, что нам известно, – это то, что монеты из Янкуры и направлялись они в пустыню. Однако есть и другие дела, которым мы должны уделить внимание и повлиять на их ход. Мои учителя говорили, что нужно начинать действовать, когда можно, и терпеливо ждать, когда должно.
– Ваши учителя мудры, Суйюн-сум, – согласился Сёнто, порядком удивив этим Ходзё.
Тот никогда прежде не слышал, чтобы кто-нибудь, кроме предыдущего духовного наставника, брата Сатакэ, посмел вот так почти критиковать своего господина. Это ясно демонстрировало, насколько господин Сёнто проникся доверием к монаху. Правитель еще раз взглянул на монету и положил ее на стол.
Едва различимый стук донесся из-за ширмы. Ходзё немного отодвинул ее и стал слушать кого-то, кого ни Суйюн, ни Сёнто слышать не могли. Ходзё кивнул в ответ, а затем снова задвинул ширму.
Господин Сёнто поднял бровь. Это движение его подданным не нужно было объяснять.
– Яку Катта прибыл в Ройома.
Сёнто снова потянулся к монетам, но передумал. Он обратил свой взор на улицу:
– Интересно, что скажет об этих монетах командующий императорской гвардией. – Ходзё кивнул, соглашаясь. – Устройте встречу с генералом Яку как можно скорее. Посмотрим, правда ли, что тигры видят больше, чем люди.
Даже по меркам ботаистов префект провинции Сэй был очень пожилым человеком. С точки зрения тренированных монахов он был весьма необычным человеком, что касалось его здоровья. А монахи оставались гибкими и подвижными даже в таком возрасте, когда обычные люди уже становились дряхлыми, если вообще доживали до этих лет.
Брат Ниодо, толкователь ботаизма и префект Сэй, двигался очень медленно. Он положил на стол плотно скрученный свиток и неспешно повернулся к гостю, старшему брату Сотуре, настоятелю монастыря Дзиндзо.
– Нет в нашем списке брата с таким именем. Хитари есть, а вот имени Хитара нет. А брат Суйюн не ошибся?
– Господин префект, не думаю, что он мог допустить такую ошибку.
– Вы высокого мнения об этом неофите, брат Сотура. Мне хотелось бы познакомиться с ним.
– Вероятно, вам представится такая возможность в ближайшем будущем. Верховный
– Я надеюсь, что это не приведет к… – монах подыскивал слово, – … к своеволию, как в случае с братом Сатакэ.
– Я тоже надеюсь на это, господин префект.
– Хитара? – медленно произнес префект. – Невозможно, чтобы он оказался обманщиком. – Это не прозвучало как вопрос, и Сотура никак не отреагировал на сказанное. – А не упоминается ли имя Хитары в «Книге Иллюзий»? Я, кажется, припоминаю…
На лице префекта отразилось смущение, а затем и ужас от того, что память вдруг подвела его.
– В описании Божественной Долины, – подхватил мысль Сотура, – Хитара – это тот, кто умер и возродился. Слуга, который продолжал служить Просветленному владыке, когда все покинули его из страха перед Императором. Хитара восстал из пламени погребального костра: «Он появился из дыма и пламени. Казалось, огонь вот-вот поглотит его, но языки пламени не касались Хитары. Он как будто пробудился ото сна. А в те семь дней, когда он якобы был мертв и семья его носила траур, он, преклонив колени, молился. И его похороны превратились в празднование его возрождения и рождения его будущей жизни, так как никто из людей не видал прежде такого чуда».
Теперь оба монаха молчали. Слышен был шум дождя. Капли стучали по черепичным плиткам, смывая градины. За ширмой раздался стук.
– Войдите, – почти шепотом ответил префект. Ширма отодвинулась, за ней стоял послушник.
– Послушник? – немного громче произнес старик. Молодой монах подошел к префекту и протянул ему аккуратно сложенное письмо, а затем отошел и стал молча ждать.
– Простите, брат Сотура, я должен отвлечься.
Старик развернул бумагу и стал быстро читать. Во время чтения он кивал, будто соглашаясь с написанным, и наконец повернулся к прибывшему монаху.
– За ним следует наблюдать, по возможности – все время. Мне докладывать ежедневно.
Посланец кивнул, поклонился и вышел. Ширма тут же затворилась за ним.
Префект обратился к настоятелю:
– Генерал Яку Катта прибыл в Ройома. Он приплыл на императорском корабле, что явилось неожиданностью для брата Хутто.
Сотура медлил с ответом, обдумывая услышанное.
– Сын Неба не делал никаких публичных заявлений, которые указывали бы на то, что Катта в немилости. Но я обнаружил, что кое-кто не придает значения информации от брата Хутто, а это рискованно.
Префект слегка кивнул:
– Согласен, брат. Внешние проявления мало значат в мире Императора. Он обращается с господином Сёнто как с фаворитом, но только глупец примет это за истинное положение дел.
– Яку Катта в Сэй… Над этим стоит поразмышлять. Очень напоминает головоломку: нужно сложить много кусочков, чтобы получить полную и ясную картину. А в данном случае все усложняется сказками о появлении армии варваров. Похоже на еще один набор разрозненных кусочков картины, который может высыпаться на стол в любую секунду.