Соблазн в шелках
Шрифт:
Гай скользнул под одеяло рядом с ней, но не обнял, как обычно, и не прижался всем телом. Он лежал на спине, и Клодия знала, что он уставился в потолок.
Гай долго лежал так, и Клодия впервые в жизни порадовалась тому, что не умеет читать мысли. Уже засыпая, она услышала, как он пробормотал: «Господи, что мне делать?» – потом все-таки повернулся к ней и обнял одной рукой.
Притворяясь спящей, она стряхнула с себя его руку, как будто ей приснилось что-то страшное. Гай убрал руку, повернулся на другой бок и затих.
Клодия
В 7.30 принесли завтрак, а Гай все не возвращался. Веселый официант накрыл стол на балконе, расставив манго, блинчики, бекон, кофе и поджаренные хлебцы, и туда слетелось множество маленьких птичек, которые весело щебетали, рассевшись на шероховатом камне стены в ожидании крошек.
Клодия завтракала в одиночестве. Скорее, не завтракала, а клевала что-то. А потом сидела не шевелясь и наблюдала, как маленькие желтые пташки приканчивают ее манго и лакомятся сахаром из сахарницы.
В 8.30 в дверь постучали.
Пришла горничная в розовой униформе. Она принесла платье на плечиках, обернутое прозрачным пластиком.
– Платье, которое вы отдавали гладить.
Платье с широкой пышной юбкой даже отдаленно не напоминало ни один туалет из ее гардероба.
– Это не мое, – сказала Клодия, покачав головой. – Должно быть, на нем ошибочно проставили номер моей комнаты.
Через пять минут появился Гай. У него были мокрые не только волосы, но и шорты и тенниска.
– Где ты был? – спросила она, не зная, то ли сердиться, то ли плакать.
Гай был предельно напряжен и напоминал фейерверк, к фитилю которого уже поднесли спичку и который готов с минуты на минуту взорваться.
– Гулял, – ответил он, взъерошив пальцами волосы. – Я забрел дальше, чем предполагал, и хотел добраться обратно на маленьком катере, но у него где-то возле Сэнди-лейн кончился бензин.
Неожиданно в нем будто что-то прорвалось.
– Клодия, мне нужно поговорить с тобой.
– Я собираюсь принять душ.
– Не имеет значения. Мне обязательно нужно поговорить с тобой. – Схватив за руку, Гай потащил ее к кровати и усадил. – Мне нужно кое-что сказать тебе. Я уже несколько дней пытаюсь начать разговор, но…
О Господи. Только не сейчас. Я этого не вынесу.
Она еще никогда не видела его в таком состоянии. Гай шагал из угла в угодно комнате, ероша волосы. В его годосе появились страдальческие нотки.
– Я, наверное, сошел с ума. Мне сначала казалось, что не возникнет никаких проблем, но, видимо, я слишком многое принимал как само собой разумеющееся. Боже мой, я даже не спросил тебя! Но ты не беспокойся, нам не обязательно это делать, я могу сказать всем, что все отменяется. И если ты скажешь,
Гай сбивчиво бормотал о чем-то еще, а Клодия с удивлением смотрела на него, ничего не понимая.
– Что я захочу? – едва дыша, спросила она.
Глава 19
Лицо Гая выражало почти комическое отчаяние.
– Это неслыханная наглость с моей стороны… не знаю даже, что на меня нашло. Я организовал все, вплоть до мелочей. Я все предусмотрел, только не сделал тебе предложения.
Впервые в жизни Клодия чуть не потеряла сознание.
Две минуты спустя, когда до нее окончательно дошел смысл сказанного, она оказалась в его объятиях. Они поцеловались, и Клодия призналась ему в своих подозрениях. Потом они оба смеялись и плакали одновременно.
Господи. Разве я смогу разочаровать его в такой момент?
– Гай, я хочу этого больше всего на свете, – сказала Клодия нерешительно. – Но я так не могу. Если я лишу свою маму этого второго по значению великого дня в ее жизни, она никогда и ни за что меня не простит.
Синие глаза Гая искрились, как воды Карибского моря под солнцем.
– Это единственное препятствие?
– Да, но…
– Тогда забудь о нем. – Он прикоснулся губами к ее лбу. – Чтобы его устранить, у меня в заднем кармане брюк имеется волшебная палочка.
Всю остальную часть дня Клодия словно плавала на облаке в брызгах розового шампанского, то смеясь, то плача, а иногда делая и то и другое одновременно.
– Я думаю, что это самая романтическая история в мире, – вздохнув, сказала Джесс, когда они – Джесс, Кейт и Клодия – лежали возле бассейна.
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, пятнами падали на поверхность воды. Кроны кокосовых пальм лениво колыхались на ветерке, налетавшем с моря. Где-то ворковали голуби.
– Об этом знали только Кейт и Пол.
– Я чуть не умерла от того, что нельзя было обо всем рассказать тебе, – пожаловалась Кейт. – Ведь мне пришлось молчать с тех самых пор, как мы вместе ужинали в «Белом лебеде», помнишь? Когда он все-таки решился сюда приехать?
Это было почти месяц назад…
– Значит, именно там вы все и затеяли? В «Белом лебеде»? – Кейт кивнула.
– Ты вышла в туалет, а я к тому времени уже выпила три коктейля с джином и высказывала какие-то дурацкие замечания относительно сдвоенных свадеб. Пол тогда пнул меня под столом и сказал: «Угомонись, Кейт, дай людям возможность самим решать свои проблемы». Но мы оба заметили, как у Гая загорелись глаза. Он сказал, что и сам подумывал об этом, а я чуть с ума не сошла от радости. Но Пол велел, чтобы я заткнулась. Тогда Гай спросил, – как мы думаем, успеет ли он все организовать за такое время, а потом ты вернулась за стол, и нам пришлось притвориться, будто мы говорим о чем-то другом.