Соблазн в шелках
Шрифт:
– Я уже говорила тебе, что Гай не выглядит подозрительным.
– Все равно покажи фотографию. Умираю от желания узнать, как он выглядит…
– Должно быть, я оставила ее в такси. Не могу нигде найти.
Это была наглая ложь. Клодия надежно спрятала фото в закрывающемся на «молнию» кармашке сумочки вместе с рецептами, записанными «на всякий случай», и квитанциями из химчистки. Ей просто не хотелось показывать Кейт фотографию.
– Ты безнадежна, – вздохнула подруга. – Дай мне подробное описание. Для начала скажи, к какой категории
Не отважившись врать дальше, Клодия пожала плечами и ограничилась полуправдой.
– Чуть повыше второй категории. Ему около сорока, темноволосый, смуглый, рост шесть футов два дюйма. Красивый, подтянутый, консервативный… и полностью отсутствует чувство юмора.
– Да уж наверное, – вздохнула Кейт. – Ишь ты, как взбесился из-за какой-то киссограммы!
– Нет, нет, не то что бы взбесился, он скорее отнесся к этому с насмешкой.
– Иными словами – зануда.
Портли потянулся, мяукнул и принялся энергично точить когти о покрывало на диване. Покрывало, конечно, нельзя было назвать новым, но оно прослужило бы значительно дольше, если бы Портли выбрал для заточки когтей что-нибудь другое. Отцепив когти кота, Клодия усадила его к себе на колени.
Портли возмущенно пискнул, но сердиться и отстаивать свои права поленился и снова свернулся плотным клубочком.
– Если он зануда, то едва ли занимается наркобизнесом, – заявила Кейт. – Преступники не бывают занудами. – Вдруг она просияла. – Может быть, он политический деятель? У него репутация примерного семьянина, но за ним водятся кое-какие грешки. Может, он думал, что где-нибудь спрятался фотограф, чтобы запечатлеть момент, когда ты его обнимаешь, а потом поместить фотографии в воскресных газетах. С какой-нибудь надписью вроде: ЗАМЕСТИТЕЛЬ МИНИСТРА В ОБЪЯТИЯХ СТРИПТИЗЕРШИ – МАТЕРИ ЕГО ВНЕБРАЧНОГО РЕБЕНКА.
– Не будь дурочкой. Он бы не вышел тогда следом за мной на улицу, тем более не стал бы целовать у всех на виду.
– Пожалуй. Значит, не такой уж он надутый индюк. А целуется хорошо?
«Внутреннее видео» отмотало пленку назад, и внутри у Клодии что-то сладко екнуло.
– Ради Бога, Кейт, я была ни жива ни мертва от страха, а ты требуешь, чтобы я оценивала!
– Да ладно тебе. Ну хоть приблизительно. Поцелуй был слюнявый и противный?
– Нет, я бы так не сказала.
– Не противный, но и дрожи не вызвал? Или это был по-настоящему одурманивающий поцелуй… так что дух захватило?
– Кейт, прошу тебя, перестань! Все закончилось в считанные секунды.
– Ладно, ладно, не буду, – примирительно произнесла Кейт, но на губах ее тут же появилась озорная улыбочка. – А языки?
– Заткнись! – Клодия, стараясь не рассмеяться, запустила в нее диванной подушкой, но даже это не могло остановить разыгравшееся воображение Кейт.
– Возможно, он просто хотел получить то, за что заплачено, – задумчиво сказала она. – А может, у него действительно есть внебрачный ребенок? Это объясняет, почему он не понял шутки. Все-таки он, наверное,
– Что?
– Шучу-шучу, – засмеялась Кейт. – Но узнать, что у него на уме, можно только одним способом.
Клодия взглянула на часы, было без двадцати минут восемь.
– Пока не буду звонить, подожду еще немного. Пусть думает, что я вообще не позвоню.
– В таком случае я позвоню и закажу пиццу. Тебе, возможно, невдомек, но в холодильнике у нас пусто.
Клодия и сама об этом знала. Она собиралась зайти в магазин по пути домой, но начисто забыла о салате и холодной говядине, которые хотела купить в ближайшем гастрономе.
Пока Кейт заказывала средних размеров пиццу с перчиком и чесночный хлеб, Клодия мысленно строго беседовала сама с собой.
– Почему ты собираешься звонить человеку, которого почти не знаешь и который только что предложил тебе кучу денег за выполнение неизвестно какой и, возможно, сомнительной услуги?
– Не знаю.
– Лгунья.
– Ладно. Потому что он привлекательный.
– Продолжай.
– На пару секунд он заставил меня трепетать, а я давным-давно не испытывала трепета.
– Что еще?
– Если я не позвоню ему, то…
– Доставят через двадцать минут, – сказала Кейт, вешая трубку. – Пойду открою бутылочку вина.
Когда она ушла, Клодия некоторое время сидела, погруженная в раздумье, рассеянно поглаживая Портли.
На три четверти ее мысли были заняты Гаем Гамильтоном и тем, что он собирается ей предложить; остальная часть разума изыскивала возможность избавиться от сквозняков. Шторы на окне вздувались, словно паруса в открытом море, чтобы вы, избави Бог, не забыли в уютной квартире о том, как холодно на улице.
Дом построили примерно в девяностых годах прошлого века, и, по всей видимости, в нем проживала семья, имевшая солидный штат прислуги.
С тех пор многое изменилось, особняки превратились в многоквартирные дома, в которых постояльцам сдавали однокомнатные спальни-гостиные.
Квартира Клодии располагалась на первом этаже. Здесь случались перебои с водоснабжением, половицы скрипели, но это было ее собственное жилище – вернее, было бы, если бы она, дожив примерно до девяноста трех лет, выкупила его из залога.
До того как здесь поселилась Кейт, Клодия дважды пыталась брать жиличек. Одна оказалась какой-то странной и молчаливой, другая сбежала, задолжав плату за два месяца.
Клодия очень обрадовалась, случайно встретив на вечеринке свою бывшую одноклассницу Кейт. Кейт не менее двадцати минут рассказывала всякие ужасы о своей квартирной хозяйке.
Спустя три дня Кейт переехала к Клодии.
Кейт появилась из кухни с двумя стаканами шабли и демонстративно придвинула к ней телефонный аппарат. В ее круглых карих глазах сверкал озорной огонек.