Соблазн в шелках
Шрифт:
Клодия взяла кота на руки, зарывшись лицом в мягкую шерсть.
– Ох, Портли! Что мне делать?
Он снова мяукнул. На сей раз мяуканье означало: «Шла бы ты на кухню, женщина, и покормила меня».
Положив ему в блюдце тресковую печень, Клодия наполнила ванну, добавила шарик пенообразователя с персиковым запахом и сдобрила воду несколькими солеными слезинками.
Что подумают обо мне, узнав, что я сбежала, не сказав никому ни слова? А что подумает Гай? Его не проведешь. Если он не знал раньше, то теперь наверняка обо всем догадается.
На автоответчике было послание
Может быть, это даже к лучшему. Если бы Кейт была дома, она бы все выпытала и замучила сочувствием.
В девятом часу вечера Клодия легла в постель вместе с Портли и стала смотреть какую-то программу по телевизору. В конце концов она незаметно заснула, согретая Портли, пристроившимся у нее на плече.
Клодия не поняла, что именно ее разбудило, и испуганно насторожилась.
Кто-то ходил по квартире. От страха по спине пробежали мурашки.
Взяв пульт дистанционного управления, Клодия уменьшила громкость звука телевизора, который так и не выключила, и вся напряглась, прислушиваясь.
Она не ошиблась. Кто-то тихонько открыл дверь в комнату Кейт.
Клодия осторожно встала с постели, на цыпочках подошла к шкафу, открыла дверцу и извлекла оттуда теннисную ракетку. Не ахти какое оружие, но лучше, чем ничего. Крепко сжав ручку ракетки и едва дыша, она застыла в ожидании за дверью спальни. Задвижки на двери не было. Была когда-то, но сломалась.
Во рту у нее пересохло, сердце отчаянно стучало. Она не спускала глаз с дверной ручки. Ситуация была похожа на сцену из фильма ужасов. Ручка двери медленно поворачивается и…
Услышав осторожный стук в дверь, Клодия замерла. Тихий голос и вовсе поверг ее в транс.
– Клодия?
Гай?
Дрожащей рукой она распахнула дверь.
На губах Гамильтона играла довольная усмешка.
– Твои замки никуда не годятся. – Он показал кредитную карточку. – Этому безобидному фокусу я научился в годы своей бездарно растраченной юности.
Это было уже слишком. Клодия потеряла контроль над собой.
– Мерзавец! Я подумала, что меня сейчас прикончат в собственной постели! – Клодия замахнулась теннисной ракеткой, но Гай поймал ее за руку и обнял, и тут она разразилась слезами. Его сорочка моментально промокла от слез, а он, крепко прижимая к себе, гладил ее по голове. Когда рыдания немного утихли, Гай повел ее к кровати, и они оба сели.
– Я позвонил в дверь, но ты не ответила, – объяснил он. – Я трижды звонил по мобильному телефону из машины, но никто не брал трубку.
– Я заснула, – хлюпая носом, ответила Клодия. – А телевизор был включен.
– Я подумал, что ты заболела. Ты ведь уехала из Бруин-Вуда, потому что плохо себя почувствовала?
Клодия боялась посмотреть ему в глаза, но он ее заставил, взяв за подбородок.
– Или ты опять сбежала?
Он знает ответ на этот вопрос. Он знает теперь многое из того, чего не знал раньше.
– Значит, это была ложь во спасение, не так ли? То, что ты сказала мне в Маскате?
Клодия кивнула.
– Я подумала, что так будет лучше. Я и сейчас не уверена, что это не было твоей мимолетной прихотью, особенно если учесть проблемы
Сидеть на краешке кровати было не очень удобно, поэтому, продолжая целоваться, они постепенно приняли горизонтальное положение.
Портли, возмущенный появлением на его подушке головы незнакомого мужчины, обиженно спрыгнул с постели.
– Я тоже не был уверен, – сказал Гай, скользнув губами по волосам Клодии. – Я не был уверен в твоем чувстве, а поскольку для меня был не самый подходящий момент вступать с кем-нибудь в близкие отношения, я решил не форсировать события и посмотреть, не пройдет ли у меня это наваждение. Однако оно не только не прошло, но и усилилось. А что касается Симонны… – Он помедлил. – Как ни странно, я стал ее забывать вскоре после того, как пережил в ноябре прошлого года ужасное потрясение. Я ужинал в ресторане, когда одна бесстрашная рыженькая девушка ворвалась туда и обвинила меня в том, что я не признаю своего ребенка.
Клодия едва удержалась от смеха.
– Какая нахалка! Надеюсь, ты выставил ее вон?
– Именно так я и поступил. Но забыть не смог. Правда, она была хороша собой: стройные ножки, а глаза – умереть можно, какие глаза! Одним словом, источник беспокойства для любого мужчины. А мне в то время уже хватало проблем с моей дочерью.
Клодии стало так хорошо, что даже голова закружилась.
– Аннушка стала совсем другой, она выглядит довольной жизнью.
Гай фыркнул.
– Когда мы обнаружили, что ты уехала, она едва ли была довольна жизнью. Аннушка подумала, что ты сбежала из-за того, что она тебе наболтала. Мы ведь знали, что ты там будешь, иначе не заехали бы.
– Откуда? Ты звонил сюда утром? – Гай кивнул.
– Мне сказала твоя подруга. Я бы на твоем месте поговорил с ней. Ведь она даже не спросила, кто я такой.
Наверное, торопилась. Опаздывала, как всегда.
– Неужели ты рассказал о нас Аннушке?
– Мне не пришлось ничего говорить. Она знала.
– Что? – изумленно воскликнула Клодия.
– Не все, конечно, но она чувствовала. Аннушка более проницательна, чем можно подумать. Ты что-то сказала ей в аэропорту, а вчера вечером мы заговорили об акулах и, естественно, вспомнили о тебе. Я весь вечер думал и собирался позвонить, а она, видимо, что-то заметила, поняла и спросила: «Между вами что-то было?»
Клодия приподнялась на локте.
– Что ты ей ответил?
– Я солгал. Я ответил «нет», но сказал, что ты мне очень нравишься. Она на мгновение задумалась, а потом сказала: «Я думаю, что ты ей тоже нравишься». И добавила: «Наверное, она притворялась из-за меня. Может быть, боялась, что я все изгажу». Мы поговорили еще немного, а потом я позвонил, только тебя не было дома.
– Я была на вечерних курсах итальянского языка. А Кейт мне ничего не сказала!
– Если это Кейт подходила к телефону, то у нее весьма басовитый голос.