Соблазн. Книга 1
Шрифт:
– Что ты делаешь? – хмурится она, пребывая в неуверенности.
– Просто для моей частной коллекции, – подмигиваю я. – Улыбнись и скажи «киска».
Она закусывает губу, но затем поражает позой, надув губы, и приподняв свою грудь обеими руками.
– Обещай, что никому не покажешь, – говорит она, раздвигая свои колени, и делает на камеру то, что в ее мыслях значит – знойный взгляд.
– Обещаю, – вру я, делая больше десятка фотографий. Голые груди, бритая киска, даже родинки на правом бедре в случае, если она попытается завопить
– Они будут просто скрашивать мне компанию, каждый раз, когда я буду думать о тебе.
– Почему бы тебе со мной не попозировать? – она снова облизывает губы, но у меня уже нет интереса к ее киске. Моя работа здесь закончена.
– Я ухожу, – говорю я ей, отворачиваясь.
– Но... – ее глаза наполняются слезами, когда понимает, что она голая и вся в сперме в квартире незнакомца. – Я думала... я думала...
– Что? Что я люблю тебя? – спрашиваю я. Блядь, эти женщины такие чертовски наивные. – Я знал, с самого начала, что никогда не смогу быть с тобой, – говорю я, пытаясь выглядеть опечаленным. – Ты замужем. Это никогда не сможет быть реальностью. Я должен уйти сейчас, – добавляю я, хватая свою куртку, и иду к двери. – Не делай мне больнее, чем должно быть.
Ведь это же полнейший бред, который я говорю всем женщинам, что я ничего не хочу больше, чем превратить этот случайный трах во что-то значимое – и это они одни удерживают нас порознь. Но, по правде говоря, секс – это всегда ложь. Я проверил это на своей шкуре давным-давно, и это моя оплата за какое-либо беспокойство. Забота не стоит боли. Так что, я изменился. Я стал тем, кем я являюсь сегодня. Чертовой машиной.
– Я буду помнить тебя, всегда, – ее голос выходит вместе со мной, разрывающийся от сожаления.
Я прячу усмешку. С приходом завтрашнего дня я не вспомню ее имя. Это может быть лучшая ночь в ее жизни, но для меня это просто еще один клиент.
Соблазнение женщин – это моя работа. И я, чертовски хорош в этом.
2 Глава
Келли
– Я хорошо делаю свою работу.
– Попробуй звучать немного более убедительно.
Я делаю глубокий вдох и говорю это со всей решительностью. – Я хорошо делаю свою работу.
– Умница.
Моя подруга Джастин нажимает на кнопку лифта. Она постоянно пользуется положительными утверждениями. Она делает глоток из стакана с кофе, которое я ей купила, и зевает. Я работаю в фирме помощником юриста, а не ее ассистентом, но она единственная, кто дал мне эту работу, так что я стараюсь отплатить ей с помощью латте. Я также делаю все возможное, чтобы убедиться, что она не пришла на работу, будто только что встала с постели после длительного секс-марафона на выходных.
– Твоя рубашка сидит неправильно, – говорю ей я, когда толпа предпринимателей наполняет лифт вместе с нами. – И ты забыла расчесать волосы.
– Упс, – Джастин смеется. Она протягивает мне кофе, чтобы подержать, и поправляет
– Джастин! – шиплю я, когда мы проходим мимо стойки регистрации «Хадженс, Картрайт & Абрамс», одного из ведущих юридических фирм в Лос-Анджелесе. – Ты не можешь говорить такие вещи, если хочешь, чтобы тебя принимали всерьез.
– Пожалуйста, – она закатывает глаза. – Я решаю в бизнесе массу дерьма, и мои тарифы стоят выше крыши. Они чрезвычайно уважают меня.
Я вздыхаю. Я могу только мечтать о репутации Джастин, режущей глотки юристам и ведя себя для всех как сучка. Как юрист, я здесь, в самом низу пищевой цепочки. Это моя мечта – поступить в юридический институт, и в один день стать настоящим адвокатом, но это значит прекрасно сдать LSAT (прим. пер. Law School Admission Test – это стандартизованный тест для поступления во все правовые школы, утвержденные Американской ассоциацией юристов (АВА)) и взять пару сотен тысяч долларов студенческого кредита, которого я не могу себе позволить.
Сейчас, я застряла ассистенткой в делах настоящего юриста: проводя все исследования, в то время как ему достается слава. Большую часть времени, это не так уж и плохо: я здесь многому учусь. Но также есть юристы, которые обращаются со мной как со своим личным рабом.
– Фливз!
Вопль заставляет меня вздрогнуть. Картер Абрамс IV, сын старшего партнера и полный осел. Я говорила ему сто раз, что моя фамилия Фивз, но он просто любит превращать мою жизнь в сущий ад.
– Помни, ты должна дать ему отпор, если хочешь, чтобы тебя воспринимали серьезно, – напоминает мне Джастин. – Продолжишь позволять ему относиться к себе как к дерьму, и ты никогда не заслужишь его уважение.
Прямо сейчас я могла самостоятельно выигрывать каждое дело, и Картер все равно бы ненавидел меня, но я все же одариваю Джастин улыбкой.
– Спасибо, детка, – вздыхаю я. – Я лучше пойду к нему.
– Фливз!
Я открываю дверь в свой кабинет, когда Картер издает еще один вопль.
– Я уже здесь, – стараюсь быть похожей на Джастин: уверенная в себе и в своих силах. Картер просто насмехается.
– Старик Эшкрофт в комнате заседаний B. У него есть вопросы.
Я в замешательстве останавливаюсь. – Это обычное дело, которое мы у нас на разработке. Интересно, в чем проблема.
– Мне насрать в чем его проблема, – говорит Картер. – Иди и разберись с этим. Старый пердун околачивается там, это заставляет меня хотеть на хрен взорвать свои мозги.
– Но вы сказали мне собрать досье для апелляции Мантгомери, – начинаю отвечать я. Я похоронена в работе подобно этой, но не только из-за Картера, но из-за трех других юристов тоже.
– И? Я не твоя чертова мать. Развивайся! – Картер хмурится. – Теперь не заставляй его ждать. Он важный клиент.