Соблазнение строптивой
Шрифт:
– Ну-ну. Только смотри мне, чтобы не выходил за рамки закона. Понял?
– Не выйду.
– «Юнион Пасифик» предлагает за него награду, только сегодня утром узнал. Пятьсот долларов, – Хендрикс сощурился. – На листовке не написано «живого или мертвого», но, между нами говоря, я бы предпочел второе. Мендоза уже достаточно давно здесь разбойничает. Он не заслуживает поблажек.
Хендрикс натянул изношенные носки и грязные башмаки. Из-под стола вышла дворняга с коричневым пятном вокруг одного глаза и ухом, по которому, казалось, прошлись паровой машиной,
– Уже не поездишь, однако, по холоду без последствий. Артрит. Все суставы выкручивает. Вот дерьмо! А стареть-то противно.
Макколи усмехнулся. Впервые он встретился с Хендриксом в 76-м в Колорадо, и с тех пор тот постоянно жаловался на какую-нибудь болячку.
– Если речь идет о суставах пальцев, тут все понятно – ты ведь ими вечно хрустишь.
Хендрикс фыркнул.
– От вас, молодых да наглых, не дождешься уважения.
– Тебе ведь и пятидесяти еще нет, Слид.
Отворилась дверь, и в комнату вошел худой как спичка человек. Одной рукой он удерживал в равновесии поднос, а другой закрыл за собой дверь. У вошедшего глаза были, как щелочки. А по лицу, наверное, потоптались вскоре после того, как его обладатель появился на свет. От этого человека исходило странное сочетание запахов – аралии, жевательного табака и лавровишневой воды. [10]
10
Лавровишневая вода – настой, приготовляемый из семян или листьев лавровишни, употребляется в медицине и парфюмерии.
– Вирджил! – узнал вошедшего Макколи.
Заместитель маршала Вирджил Годби искоса взглянул на Бренча, ставя поднос на стол, потом сел и принялся чистить револьвер с таким видом, будто ожидал вскорости пустить его в ход. Хендрикс отодвинул листовки и снял с подноса крышку. К потолку от чашки с кофе и бифштекса, плавающего в лужице бобовой подливки, заструился пар. Пес заскулил.
– Подожди, Регс, папочка про тебя не забудет.
Хендрикс отрезал кусок бифштекса и вилкой сбросил ее на пол. Регс один раз чавкнул – и мяса как не бывало.
– Ну? – маршал отрезал себе кусок. – Будешь рассказывать, каким боком ты причастен к этим проклятым ограблениям поездов?
Вирджил резко поднял голову и, бросив на беседующих полный скрытого смысла взгляд, снова принялся быстрыми отрывистыми движениями чистить оружие.
Макколи оперся бедром о стол маршала и стал смотреть в окно, чтобы не видеть жирную подливу вокруг рта Хендрикса.
– Никаким.
Взгляд Бренча помутнел от душевной боли. Он двумя пальцами растер тлеющий кончик самокрутки и бросил окурок на пол.
– Три недели назад моего брата застрелили среди бела дня в Парк-Сити, один выстрел из винтовки, откуда-то из переулка. Эту карту, – он постучал пальцем по пиковому валету, – нашли рядом с гильзой от патрона.
Вирджил снова многозначительно
Хендрикс влил в себя кофе и уставился на стрелка.
– И ты думаешь, что Мендоза убил твоего брата?
– Я у тебя хотел об этом спросить.
– Жаль, но ответа у меня пока нет. И все же я достану этого подонка, будь уверен.
Макколи очень в этом сомневался, но промолчал.
– У тебя есть какие-то предположения, где он может скрываться?
– Думаешь, я тогда сидел бы здесь?
Макколи не был в этом уверен. Он встал и направился к двери.
– Если что-то узнаешь, буду признателен за информацию, Слид.
Хендрикс отложил вилку, поднялся и проводил гостя до деревянных подмостков.
– То же самое касается и тебя, – Хендрикс заложил большие пальцы под подтяжки. – Только не болтайся здесь слишком долго. Не нужно обеспечивать местных гробовщиков работой, да и мне лишние трупы ни к чему.
– Я пробуду в городе столько, сколько понадобиться. Не меньше.
Маршал кивнул, повернулся, чтобы вернуться в контору, но остановился.
– Насчет Мендозы. Могу кое-что сказать: он неравнодушен к одной девице из…
Макколи не слушал. Его взгляд был прикован к противоположной стороне улицы, будто он только что увидел призрака. Хендрикс потянулся за револьвером.
– Мендоза?
– Нет, – Макколи кивнул в сторону молодой женщины, которая шла по противоположной стороне улицы. Одета она была во все черное, туго затянутый корсет подчеркивал стройную фигуру, а белый воротничок эффектно оттенял нежный цвет лица и темные волосы. Юбка облегала изящные бедра и легонько шуршала при каждом шаге. – Ты знаешь эту женщину?
– Лакомый кусочек эта, в черном. Заходила незадолго до тебя, спрашивала, можно ли повесить вон ту листовку.
Макколи подошел ближе. На листке было написано: «Награда пятьдесят долларов за информацию о местонахождении Джеймса Ли-Уиттингтона. Чтобы получить, пишите по адресу: почтовый ящик 555, Солт-Лейк-Сити».
– Она показала мне фотографию этого человека, – сказал Хендрикс. – Я посоветовал ей обратиться в городскую полицию и дать объявление в газету. Сказал, что поспрашиваю о нем.
– Кто он? Муж? Отец?
Хендрикс пожал плечами.
– Это меня не касается.
Маршал избегал смотреть в глаза Бренчу. Он явно чего-то недоговаривал.
– Она спрашивала о Мендозе?
– Ас чего бы ей спрашивать об этом мерзавце?
Макколи начал выходить из себя и потому предпочел не отвечать. Его интересовало, какую выгоду хочет извлечь Хендрикс из небывало щедрого предложения помочь молодой женщине.
– Дай мне знать, если появятся новости о Мендозе, – сказал Бренч. – Я пару дней побуду в городе.