Соблазненная Горцем

Куин Пола

— Значит, это книга о вас? — спросил Джон, усаживаясь рядом с горцем.

— Недавно я задавал себе тот же вопрос, — признался Тристан, раскрывая книгу. — Похоже, моя матушка знала, что мне предстоит познать темную сторону рыцарского служения.

Джон собирался спросить что-то еще, но горец поднес палец к губам и начал читать. Он успел забыть большую часть легенды и теперь, читая ее вслух в уютной гостиной Фергюссонов, возле горящего очага, под тихое потрескивание пламени, словно перенесся на много лет назад, в прошлое, когда был мальчишкой и слушал чтение дяди

Роберта. О Боже, он наконец вернулся домой!

— Но если сэр Тристан был благородным рыцарем, почему же он предал короля Марка, отняв у него жену? — спросил Камерон, прерывая чтение.

— Некоторые авторы утверждают, что любовное зелье затмило его разум, — объяснил горец, — но я думаю, он просто полюбил жену короля и не смог противостоять этому чувству. — Тристан бросил взгляд на Изобел, сидевшую в кресле с чашей меда в руках. — Сэр Тристан был не так безупречен, как Персиваль или Галахад. Но стыд и чувство вины за любовь к Изольде придают правдоподобность его подвигам во имя чести. Мой дядя обычно спрашивал: «Разве можно извлечь урок, не прилагая к тому усилий?»

— Он был мудрым, — кивнул Камерон.

В комнате повисла тишина, каждый погрузился в свои мысли, потом Изобел встала и объявила, что пора отправляться в постель. Мальчики послушно удалились, а Патрик и Камерон, достав новые шахматы, подаренные Тристаном, расставили фигуры.

Изобел пожелала всем доброй ночи и покинула гостиную, бросив на Тристана красноречивый взгляд через плечо. Горец остался сидеть в кресле, нетерпеливо постукивая по полу носком сапога, пока Патрик не поднял голову от доски и вежливо не попросил его уйти.

Тристан мгновенно сорвался с места и метнулся к лестнице. С бешено колотящимся сердцем взлетев наверх, он заметил скрывшуюся в тени Изобел.

— Я так мечтал увидеть ваше лицо, — прошептал он в темноту, достигнув последней ступеньки. — А теперь вы скрываете его от меня.

Рука Изобел коснулась его руки. Тристан сжал ее пальцы, прежде чем она успела отпрянуть. И в следующий миг Изобел бросилась ему на грудь. Изумленный Тристан покачнулся, едва удержавшись на ногах. С радостным смехом он схватил Изобел в объятия и поцеловал. Страстно прижимая ее к себе, он шагнул в темноту.

Боже милостивый, ни одна женщина прежде не вызывала у него подобных чувств.

Его мысли, его тело, его душа больше ему не принадлежали. Ими безраздельно владела Изобел.

Он впился в ее губы, наслаждаясь их сладостью, вдыхая пьянящий аромат ее кожи. Изобел тихо застонала в его руках, и мышцы Тристана натянулись как тетива лука. Он вдруг забыл все, что хотел сказать, растерял все слова и даже мысли. В нем бурлила обжигающая страсть. Его ладони скользнули под шелковистое покрывало ее волос. Тристан прижал Изобел к себе, давая ей почувствовать всю силу своего желания. Она тихо вскрикнула, прервав поцелуй, но Тристан не выпустил ее из объятий. Не пытаясь поцеловать ее снова, он замер, прильнув к ней всем телом.

Он жадно впивал в себя ее запах, зная, что Изобел хорошо с ним, что ей приятна их близость. Этого было довольно.

— Я бы держал тебя в объятиях до конца своих дней,

и ничего другого мне не нужно.

Изобел повела бедрами, и Тристан понял, что солгал. Он улыбнулся, погладив ее по волосам.

— Наша тихая жизнь быстро наскучила бы тебе, — произнесла Изобел, — ты был бы несчастлив здесь.

— Я был бы счастлив где угодно, если бы мог каждый день видеть твое лицо.

— Какие милые слова! — улыбнулась Изобел и хихикнула, когда Тристан легонько куснул ее за мочку уха.

Склонив голову, он поцеловал Изобел в шею. Она выгнула спину в кольце его рук, и Тристан приник жаркими губами к ее ключице. Никогда прежде он не испытывал такого всепоглощающего желания. Он призвал на помощь всю свою волю, но когда Изобел обвила ногой его голень, последние крохи самообладания оставили его.

А в следующее мгновение послышался сдавленный смех и приглушенные детские голоса в дальнем конце коридора.

— Тамас! Джон! — сердито воскликнула Изобел, не размыкая объятий. — Немедленно в постель!

Мальчишки обратились в бегство. Прислушиваясь к удаляющемуся топоту детских ног, Тристан прижался лбом ко лбу Изобел. Та вздохнула, и он ласково улыбнулся. Его не рассердило внезапное вторжение младших братьев. Он нашел наконец свою прекрасную даму и отнюдь не желал унизить ее, овладев ею на лестнице. Но удержаться от соблазна было чертовски трудно.

— Тебе лучше уйти, — прошептала Изобел.

Желание, сквозившее в ее голосе, смягчало приказ.

— Да.

Тристану не хотелось уходить. Ему пришлось сделать над собой неимоверное усилие.

— Тристан, — тихо позвала Изобел, когда горец отступил на несколько шагов. — Я так счастлива, что ты вернулся к нам… ко мне.

Тристан был почти рад, что Изобел не видит его лица, его горящих глаз. Он невольно содрогнулся, подумав о том, что ждет любого, кто попытается отнять у него любимую. Прошлое потускнело и стерлось из памяти, ушло навсегда. Пройдя через испытания, рыцарь возродился вновь, в сверкающих доспехах, предназначенных ему самой судьбой.

Тристан бросился к Изобел, сжал ее в объятиях и поцеловал на прощание.

29

Яркие солнечные лучи, проскользнув в комнату, пробудили Тристана ото сна. Ему снилась обнаженная белоснежная грудь Изобел и ее теплое влажное лоно. Он проснулся, охваченный желанием. Немало женщин побывало в его объятиях, но никогда прежде он не испытывал такого острого, мучительного влечения. Лежа на узкой короткой кровати Алекса, Тристан задумался, не отзывается ли его тело на желание сердца. Ведь до Изобел он не любил ни одну женщину. Теперь он понимал, почему герои легенд и преданий умирали за своих возлюбленных. Почему его брат Роб и сэр Тристан готовы были бросить вызов королю. Ради Изобел он не задумываясь ринулся бы в самую гущу боя, восстал против короля и родного отца. Он пошел бы на любые безумства, только бы увидеть ее улыбку. Улыбку, которую она так долго не желала ему подарить. Подобно распаленному страстью животному он жаждал прикоснуться к ней, ощутить вкус ее кожи, почувствовать тепло плоти.