Соблазненная принцем
Шрифт:
Виктория пристально на него посмотрела:
— И король брал на себя ответственность за них?
— Именно так. А поскольку за долгие годы де Гиньяры беспечно и нерасчетливо убивали и калечили мужчин этой страны…
Она закончила за него фразу:
— …вы являетесь родственником каждого.
Рауль кивнул.
— Это обеспечивает мне очень большой источник талантливых людей, из которых я могу набирать своих командиров, сержантов и солдат.
— Понятно, — сказала Виктория.
Оглядевшись вокруг, она увидела, что все
— Это возлагает на вас большую ответственность. Но такая большая семья существенно упрощает задачу набора и подготовки вашей армии.
— Вы правы. — Он подозвал Просперо. — Просперо мне не родственник, но он отважный воин и один из моих достойнейших командиров.
Просперо подошел к ним с самодовольным видом — он всегда держался несколько развязно. Это был приземистый широкоплечий мужчина с кривыми ногами, как будто он рос, сидя верхом на лошади. У него была круглая плоская физиономия, а нос его выглядел так, будто кто-то ударил по нему сковородкой. Когда он ухмылялся, во рту его поблескивал золотой зуб. Просперо снял свою широкополую шляпу, но, приветствуя Рауля, приложил сжатый кулак к сердцу и поклонился.
— Просперо, это мисс Виктория Кардифф, молодая леди, с которой ты… гм-м… виделся прошлой ночью.
Рауль зорко наблюдал за ее реакцией, когда она осознала, что это один из людей, которые появились на балу в масках.
— Добро пожаловать, мисс Кардифф. Надеюсь, вы с удовольствием погостите у нас.
Рауль представил еще одного мужчину:
— Мисс Кардифф, а это Закери. Он мой кровный родственник. Эти люди собираются доложить мне о том, как прошел день. Возможно, вам захочется присоединиться к женщинам, собравшимся в главном холле?
— Должна признаться, что знаю очень мало о военном деле, а если бы захотела узнать, то мне не у кого спросить. Поэтому, если это не нарушит ваши планы, я, пожалуй, останусь здесь и поработаю, пока не стемнело.
— Как пожелаете, — сказал Рауль, ничуть не удивившись.
Мужчины отошли в сторону и заговорили… по-морикадийски.
«Ну-ну, мистер Лоренс, — усмехнулась Виктория, — вы думаете, что очень умный?»
Но она была еще умнее.
Она снова принялась за починку гобелена.
Глава 21
Как только мужчины закончили разговор, Просперо взглянул на Викторию с усмешкой, которая явно показывала, что он думает о ее незнании их языка, поклонился и направился к сервировочному столу. Наткнувшись по дороге на Хейду, он взял себе кусок хлеба.
Закери тоже поклонился Виктории, но без насмешливой ухмылки, и отправился поприветствовать солдат, которые начали заполнять главный холл.
Дождавшись, когда Просперо и Закери отойдут подальше, Рауль спросил:
— Много ли вы поняли из нашего разговора?
Виктория
— Почему вы думаете, что я что-то поняла?
— Я слышал, как вы общались с детьми, и знаю, что Джонсон нанял вас на работу также за ваши выдающиеся лингвистические способности.
— Откуда вам это известно?
— Слухи…
— Я не люблю, когда обо мне сплетничают.
— Почти никто этого не любит. А еще я узнал, что в течение двух долгих лет, когда вы путешествовали по Европе, самые разные мужчины — красавцы, богачи и аристократы — пытались соблазнить вас драгоценностями и даже свадебными колоколами, а вы и слышать о них не пожелали.
— Уверяю вас, что эти слухи очень сильно преувеличены.
— Я так не думаю.
— Те немногие, кто обращал на меня внимание, мне не нравились.
— Хотите знать, что думаю я?
— Нет, — остановила его Виктория.
— Я думаю, что вы ждали меня.
— Ошибаетесь, сэр. — Ее глаза вспыхнули синим пламенем. — У меня нет желания когда-нибудь еще оказаться во власти мужчины, который использует тебя как бесплатную прислугу или чернорабочую. Я человек независимый. И хочу таким оставаться.
— Вам не нравится здесь находиться?
— Вы слишком самонадеянны, если полагаете, что я приду в восторг от того, что буду жить в вашем замке.
— Я действительно самонадеян. Потому что хотите вы этого или не хотите, но вы загораетесь страстью, стоит вам только оказаться в моих руках.
— Прошло слишком много времени с тех пор, как я загоралась в ваших руках, — парировала Виктория.
— Слитком много времени, — сказал он и, наклонившись к ней, положил руки на подлокотники ее кресла, поймав ее как в ловушку. — Однако все долгие ночи с тех пор меня преследовало воспоминание о вас.
Виктория не отвела взгляда. Не смогла этого сделать.
Их взгляды встретились. Оба они словно замерли. Он хотел ее. Он хотел схватить ее и унести отсюда, подальше от главного холла, от его людей, от его войны, от его мира. Он хотел унести ее в такое место, где они останутся лишь вдвоем. Где он сможет насладиться ею. Он заставил бы ее понять, что такое необузданная страсть и какой может быть жизнь, когда они познают друг друга…
Виктория расслабилась и, положив руки на колени, сказала:
— Я почти ничего не поняла.
— Что? — переспросил он.
О чем это она?
— Когда вы разговаривали с Закери и Просперо, я поняла очень мало, — быстро сказала она и, сильно покраснев, откинулась на спинку кресла. — Мне показалось, что я уловила несколько имен. А вы без конца повторяли одно слово, которое по-болгарски означает «нож». Я подумала, что вы действительно говорите о ножах.
— Превосходно, — сказал Рауль.
Но это не было похвалой за правильный перевод. Он выразил восхищение тем, как быстро она сменила тему разговора и как ловко переключила его внимание с одного предмета на другой.