Соблазненная
Шрифт:
— Нет-нет, ничего страшного. Просто глаза немного щиплет, и во рту пересохло, а так все нормально.
Видя, что Афродита продолжает сидеть на стуле, Дарий смущенно улыбнулся и спросил:
— Ты устала, не так ли?
— Да, ужасно.
— Может, воды принести?
— Нет, не нужно! Я сама возьму.
Она нелепо подскочила, как дурацкая марионетка, и бросилась через всю комнату к раковине.
Открыв кран, Афродита подставила под струю картонный стаканчик, и вдруг у нее за спиной вырос Дарий. Его сильные руки вновь легли ей на плечи, но на этот
— Здесь напряженное все у тебя, — пояснил воитель Афродите, разминая ей шею и плечи.
Афродита опустила стаканчик и застыла в руках Дария.
Он продолжал свой нежный массаж, и в каждом его прикосновении чувствовалось, как он заботится о ней. Картонный стаканчик выпал из безвольно разжавшихся пальцев Афродиты. Она в изнеможении откинула голову назад и глубоко вздохнула.
— Как хорошо… У тебя волшебные руки.
— Вечно к услугам твоим, королева.
Афродита с улыбкой откинулась на руки Дария, с радостью чувствуя, что наконец-то может расслабиться.
Ей нравилось, что воитель относится к ней как к Верховной жрице, хотя она больше не была ни Меченой, ни вампиром. Ей нравилось, что он видит в ней избранницу Никс. Ему было плевать, есть у нее Метка или нет. И еще она любит его за то, что…
Великая милосердная Никс! Она его любит! По-настоящему любит, без дураков. Какой ужас!
Афродита вскинула голову и так резко обернулась, что растерявшийся Дарий машинально отступил на шаг назад.
— Что случилось? — спросил он.
— Я люблю тебя! — со слезами в голосе выпалила Афродита и тут же в ужасе зажала рукой рот.
Но было слишком поздно. Роковые слова были произнесены.
На лице воителя медленно расплылась робкая улыбка.
— Ты подарила мне счастье, моя королева. Я тебя тоже люблю, но сказать это первым боялся.
Из глаз Афродиты брызнули слезы, и она бросилась прочь от Дария.
— Великая Богиня! Какой кошмар!
Но Дарий никак не отреагировал на ее смятение. Он просто стоял и смотрел, как она идет к кровати.
Чувствуя на себе его взгляд, Афродита в нерешительности остановилась, не зная, то ли сесть на кровать, то ли забраться в нее. В конце концов, она не сделала ни того, ни другого. Ей и так было неловко стоять перед Дарием в одной рубашке, зачем еще больше умножать этот стыд?
— Ну, что еще? — со слезами в голосе буркнула она, обернувшись к Дарию.
Воин покачал головой, и грустная улыбка тронула уголки его губ. Раньше Афродита никогда не замечала, что глаза Дария выглядят намного старше его молодого красивого лица.
— Помнишь, ты мне о своей говорила семье, Афродита? Между твоими родителями нет любви, и не знаю, была ли. Думаю, просто любить не способны они никого, в том числе и тебя, моя жрица.
Гордо вздернув голову, Афродита посмотрела ему в глаза.
— А теперь попробуй сказать мне что-нибудь новенькое!
— Ты — не такая, как твоя мать.
Дарий произнес эти слова совсем тихо и мягко, но Афродите показалось, будто он метнул в нее ножи, которые, один за
— Я знаю! — с трудом выговорила она помертвевшими губами.
Дарий медленно направился к ней. Не в силах отвести глаз от воителя, Афродита стояла и смотрела, с какой грациозной легкостью он двигается, какой он сильный, какой красивый. И он ее любит? Как это может быть? Почему? Неужели он не понимает, какая она стерва?
— Точно ли знаешь, моя госпожа? Все равно повторить тебе должен. Знай, ты способна любить, хотя мама твоя неспособна.
«Но способна ли я быть любимой?» — хотелось крикнуть Афродите, но она промолчала. Голос гордости оказался сильнее понимания, которое она читала в глазах Дария, поэтому слова остались невысказанными.
И тогда, чтобы заглушить свой страх и неуверенность, Афродита сделала то, что привыкла делать в любой сложной ситуации — перешла в наступление.
— Разумеется, я это знаю. Но это ничего не меняет. Ты — вампир. Я — человек. Это означает, что я в лучшем случае могу быть тебе человеческой Супругой, но мне и это не доступно, потому что я уже Запечатлена с этой тупой деревенской дурищей Стиви Рей! И я не избавилась от этого чертового Запечатления даже после того, как ты меня укусил!
Афродита поморщилась, стараясь не вспоминать, с какой нежностью Дарий пил ее кровь, испорченную Запечатлением. Сейчас ей не хотелось думать о том покое и счастье, которое дарили ей объятия Дария, даже без всякого секса.
— Думаю, ты не права, и сама это знаешь. Ты не простой человек, ты Избранница Никс, Афродита. А Стиви Рей не касается нас, что нам ваше Запечатленье? Кстати, мне кажется, будто оно лишний раз подтверждает, как ты дорога для Богини. Знает она, что ты очень нужна Стиви Рей в это трудное время.
— Но я не нужна тебе, — горько прошептала Афродита.
— Ты мне нужна! — твердо ответил Дарий.
— Зачем? Мы же даже не трахаемся!
— Афродита, зачем ты? Знаешь прекрасно, что я без ума от тебя и хочу тебя страстно. Но наша связь много больше, чем просто желание, страсть и влеченье. Узы намного прочнее нас объединяют друг с другом.
— Я этого не понимаю! — выдавила из себя Афродита, чувствуя, что вот-вот разрыдается, и от этого еще больше раздражаясь.
— Я понимаю, — Дарий подошел к ней совсем близко, взял за руку и вдруг опустился на одно колено. — И прошу тебя честь оказать мне.
— О, Богиня! В чем дело? — пролепетала Афродита, не на шутку перепугавшись, что Дарий сейчас сделает что-нибудь непростительно-смешное — например, попросит ее выйти за него замуж.
Дарий прижал к сердцу кулак и посмотрел Афродите в глаза.
— О, Афродита, Пророчица Никс и Избранница нашей Богини. Честь окажи мне, принять согласившись мою Клятву Воина ныне. Я присягаю тебя защищать всею жизнью своей до последнего вздоха. Я присягаю служить тебе верой и правдой, и верность тебе ставить выше всех прочих условий. Буду тебе я служить до конца своих дней, и за гробом, коль будет на то воля нашей Богини. Ты принимаешь присягу мою?