Соблазненный обольститель
Шрифт:
Горничная принесла кувшин с горячей водой, и Ливи, раздевшись до рубашки, с удовольствием принялась смывать с себя пыль и пот. Когда Фрит скрылась в примыкающей к спальне гардеробной, чтобы вытряхнуть и очистить платье госпожи, Ливи поспешно ополоснула водой бедра, избавляясь от постыдной липкой влаги между ног.
Ее тело горело, отзываясь дрожью на каждое прикосновение. Полотенце из тончайшего полотна казалось грубым, царапало кожу. Воображаемые картины, одна ярче другой, мелькали перед глазами. Обнаженная фигура Девира, его темная голова меж ее бедер. Ливи почувствовала, как нестерпимо громко бьется сердце, она едва удержала кувшин в
Оставив полотенце рядом с кувшином, Ливи накинула расшитый цветами пеньюар поверх рубашки. Потом принялась вынимать из волос шпильки, собирая их в горсть. Вскоре золотистые локоны сверкающей волной рассыпались по плечам. Вытащив все шпильки до единой, Ливи бросила их на туалетный столик красного дерева. Они рассыпались по блестящей поверхности, словно водяные паучки, скользящие по глади пруда.
Вернулась Фрит, неся на вытянутых руках воздушное палевое платье. Положив его на кровать поверх покрывала, она внимательно оглядела бледный шелк.
– Это то, что вы хотели, миледи? – с сомнением спросила служанка.
– Да, – кивнула Ливи, опускаясь на диван. – Графиня сказала, что сегодня соберутся лишь родственники и друзья, нас ожидает тихое семейное торжество, а не пышный бал, для которого требуется пудра и кринолин.
Фрит презрительно фыркнула, слова госпожи явно ее не убедили.
– Графиня де Корбевиль наденет платье, украшенное гагатом. Я видела, как нынче утром ее горничная пришивала к корсажу несколько недостающих камней.
Ливи снова оглядела принесенный служанкой наряд. Возможно, платье действительно слишком скромно даже для деревенского бала, подумалось ей. Фрит всегда безошибочно угадывала, какой лучше выбрать туалет для того или иного случая, от ее вездесущих глаз ничто не ускользало. Вдобавок она обладала даром мягко, но неуклонно добиваться своего. Впрочем, если дело касалось одежды, суждениям Фрит стоило доверять, она никогда еще не поводила Ливи.
– Что ж, тогда уберите это платье и принесите другое, цвета морской волны, расшитое блестками. Для него тоже не нужен кринолин.
Горничная поспешно схватила в охапку отвергнутый наряд и с видом победительницы скрылась в гардеробной. Готовясь к путешествию, Фрит потребовала взять в дорогу больше платьев, по ее настоянию Ливи приехала в Кроутон на три дня с непомерно огромным багажом. Но камеристка, как всегда, оказалась права, чутье не обмануло ее.
Взяв книгу со столика возле дивана, Ливи попыталась отвлечься, читая о приключениях Фанни Хилл [18] . Но, поймав себя на том, что в третий раз пробегает глазами одну и ту же строку, не понимая смысла, устало потерла веки и отложила книгу. Ливи любила перечитывать скандальный роман, находя в этом особое, запретное удовольствие, но сейчас история страстной, любвеобильной девушки лишь усиливала ее смятение. Фанни встречала красивого мужчину, и Ливи невольно воображала на его месте Девира. Фанни потворствовала своим желаниям, ублажая мужчин в борделе, и Ливи ощущала, как вместе с негодованием в ней пробуждается чувство куда более опасное, разливаясь по телу волной жара. Хватит ли у нее сил и дальше отталкивать Девира?
18
«Фанни
Глава 25
Улыбаясь про себя, Роуленд проводил бабушку в бальный зал и усадил на почетное место возле камина, где стояло несколько кресел. Вскоре к ней присоединился ее давний обожатель, старый герцог Росс. Чуть ранее его светлость подарил графине браслеты, сверкавшие теперь на ее запястьях.
Старуха властно махнула рукой, делая знак Роуленду.
– Пошли одного из лакеев за портвейном для его светлости.
– И только для его светлости, – с нажимом произнес Роуленд.
Вдовствующая графиня, прищурившись, презрительно поджала губы. Она хорошо знала, что лекарь запретил ей пить портвейн, но не в ее правилах было подчиняться чьим-то указаниям.
Она собиралась ответить внуку язвительной колкостью, но его спасло появление отца, за которым следовал лакей с графином хереса на серебряном подносе. Коротко поклонившись, Роуленд поспешил ретироваться. Графиня сердито фыркнула ему вслед, но он уже устремился навстречу потоку гостей, ища глазами золотистую головку Оливии.
За ужином они сидели далеко друг от друга, в разных концах стола. А после бабушка потребовала, чтобы внук проводил ее в бальный зал, предоставив гостью заботам Фростера. Видя, как брат с Оливией оживленно беседуют за столом, Роуленд недоумевал, о чем они могут разговаривать, да еще так увлеченно.
После долгих поисков он наконец обнаружил Ливи. Окруженная плотным кольцом его кузенов, она весело спорила о преимуществах охотничьих лошадей ирландской породы перед их собратьями континентального происхождения.
– Для псовой охоты такого размаха, как «Куорн» [19] в Лестершире, я бы без колебаний выбрал ирландского гунтера, – заявил кузен Роуленда Джерард. – Но если речь идет о равнине, об открытой местности, где нет ни холмов, ни оврагов, возможно, английская чистокровная лошадь – именно то, что нужно.
– Чистокровки легко ломают ноги на грубой земле, – возразила Оливия и рассмеялась, когда в ответ послышались громкие возгласы – как одобрительные, так и протестующие.
19
Куорн – знаменитые угодья для псовой охоты на лис и зайцев в Англии, также название охотничьего общества и самой травли.
– Боюсь, лорд Хейтроп не согласился бы с вами, миледи, а этот человек знает толк в лошадях, – запальчиво заметил Стивен, младший брат Джерарда. Его непререкаемый тон подразумевал, что этим все сказано.
Оливия покачала головой. Роуленд не мог видеть выражение ее лица, но не сомневался, что она смерила Стивена снисходительно-насмешливым взглядом.
– Хейтроп отправил на живодерню больше лошадей, чем кто-либо из тех, кого я знаю. – Она предостерегающе подняла руку, когда несколько мужчин попытались ей возразить. – В последний раз к нам в Холиншед он привез легкого тонкокостного мерина, на котором впору кататься в Гайд-парке, а не охотиться на оленей в лесу.