Соблазни меня
Шрифт:
Ей захотелось сбросить все покровы, пересечь все барьеры, чтобы коснуться обнаженной кожей мужского тела — с радостью и удовольствием, на которые она давно перестала надеяться.
Но Том не спешил. Его движения отличались медлительностью, словно он хотел насладиться каждой секундой. Целая вечность ушла на то, чтобы покрыть ее груди поцелуями, хотя все ее существо изнывало от нетерпения.
Если сорвать с него трусы, то события ускорятся! Но Том поймал ее руки и сжал в своих.
— Ну, пожалуйста!
— Еще не время, — ответил он.
Ну конечно, где ему
Джиллиан до боли стиснула веки, сообразив, что все-таки впустила в спальню призрак прошлого. Все равно что пригласить Эрика третьим в постель!
С усилием оттеснив неприятные мысли, она попробова — ла вернуться к прикосновениям Тома, к запаху его кожи и мокрых от дождя волос. Она запустила в них пальцы, перебирая, проникаясь иной густотой и мягкостью, наслаждаясь тем, как влажные завитки щекочут кончики пальцев. Быть может, Том и прав, подумалось ей. Нужно время, много времени, чтобы познать нового мужчину: где он лучше чувствует, на что сильнее реагирует.
Ведь такой подход еще и заводит!
Подробно изучив волосы, Джиллиан перешла к шее, плечам и всему остальному. Для простого полицейского из захолустья, где почти никогда ничего не случалось, Том, на ее взгляд, находился в превосходной форме. Зря она все-таки поддалась тогда гневу и не воспользовалась его мускулами. Шея у него крепкая, плечи достаточно широкие, чтобы в одиночку перетаскать на них весь груз. Что касается торса… как раз такие можно увидеть в передаче «Те-лешопинг», когда речь идет о спортивных снарядах для подкачки груди и живота.
Том тоже живо интересовался ее телом.
Добравшись до ленточки у ворота сорочки, он выразительно ею поиграл, как бы спрашивая, не пора ли перейти к следующему шагу. Джиллиан сделала вид, что не понимает намека.
— Хочу на тебя посмотреть. Можно?
Бог знает почему, но дыхание стеснилось, и по телу прошла дрожь. Джиллиан лишь медленно кивнула. Прежде она не чувствовала себя такой… исключительной, достойной самого бережного обращения.
Мелькнула запоздалая мысль, что надо бы выключить свет, хотя теперь не самый подходящий момент. Руки у Тома были большие и грубоватые для шелковой ленточки, и он развязал ее не без труда, впервые трогательно неуклюжий. Сам он своей неуклюжести даже не заметил, столь же захваченный нетерпением, как Джиллиан — неожиданным смущением.
Края сорочки заскользили с груди и обнажили ее.
Том снова удивил ее тем, что не потянулся к ней ни руками, ни губами. Он приподнялся на локте, и некоторое время просто пожирал ее взглядом. Потом кончиком пальца проследил округлость левой груди.
От природы Джиллиан достались полные, тяжелые груди. В молодости они дерзко торчали вперед, кружа голову мужчинам, но с годами понемногу потеряли упругость и к тридцати
Джиллиан захотелось спрятаться от его взгляда, выключив лампу.
— Какая же ты красивая! — выдохнул Том.
Она отдернула руку от лампы.
Глава 21
Как всегда по воскресеньям, Алекс раздумывала над гардеробом на будущую неделю и, когда зазвонил телефон, даже не взглянула на номер, уверенная, что звонит Дункан.
— Мне нужно поговорить с тобой на очень, очень серьезную тему, — заявил Эрик. — Я не могу больше откладывать разговор.
Голос Эрика всколыхнул притихшее возмущение. Если бы не обещание, она бы высказала все, что думала о нем. Что ж, по крайней мере, она не обязана больше быть с ним любезной.
— Не думаю, чтобы у меня…
— Нашлись на это силы? Понимаю. В последнее время тебе приходится несладко. Я бы и рад разделить с тобой ношу, но этот тип вечно крутится рядом.
— Какой тип? — уточнила Алекс сквозь стиснутые зубы. Еще пара таких замечаний — и Эрик получит все, чего заслуживает.
— Тот, что называет себя профессором и ни на шаг не отходит от тебя весь день напролет.
Точнее, день и ночь напролет. Само собой, Алекс не стала вдаваться в такие подробности.
— Если речь о Дункане Форбсе, он, в самом деле профессор и в библиотеку приходит не ради меня, а потому что пишет книгу.
— Ну да, которую задумал как раз накануне убийства! Он находился поблизости и тогда, когда тебе подкинули пистолет. Что, если он совсем не тот, за кого себя выдает?
Алекс напомнила себе, что Эрик предпринимает не первую попытку поссорить их с Дунканом. Что бы там ни было у Эрика на уме, ссора в ее планы не входит.
— Послушай, уже поздно…
— Постой! — В трубке послышался вздох. — Прости, я не имел права чернить твоего избранника. Все дело в том, что порой я остро ощущаю себя твоим… братом. Ведь, согласись, брату свойственно тревожиться за сестру.
— Ценю твою заботу, — смягчилась Алекс. — Но если уж на то пошло, я сама могу о себе позаботиться.
Ей пришло в голову, что она, быть может, слишком сурова к нему. Дункан советовал держаться от него подальше, но что она знает о Дункане? Только то, что он сам рассказал. С чего она взяла, что ему можно вот так безоглядно верить?
— Я проявляю не только свою личную инициативу, Алекс, — проникновенно продолжали в трубке. — Дедушка не раз просил меня за тобой присматривать. Не могу же я махнуть рукой на его просьбу!
— Конечно, не можешь, — уже совсем мягко согласилась она.
— Кстати, как дедушкино наследие?
Алекс устыдилась. Она столько времени проводила в постельных играх с Дунканом Форбсом, что совсем забыла о взятой на себя миссии. Взятой, между прочим, добровольно.
— Неплохо.
Наступила пауза. Казалось, Эрик тщательно обдумывает свои дальнейшие слова.
— Я не хотел упоминать о таком деле, но… видишь ли, похоже на то, что дедушка намеревался оставить вам с Джиллиан в наследство кое-кто особенное. Он ничего вам не говорил?