Соблазни меня
Шрифт:
— Вот видишь, все вытерли, — говорит она своему сыну, а потом обращается ко мне:
— Он ненавидит, когда что-нибудь у него грязное, — она начинает вытирать этой же салфеткой на столе. — У меня есть небольшой подарок для тебя, в благодарность, что ты согласилась быть моей подружкой на свадьбе, но я в такой спешке этим утром собиралась, благодаря все ему, — она бросает взгляд на сына, — что забыла принести его. Если у тебя ничего не запланировано сегодня на вечер, может быть, ты захочешь пойти со мной домой после примерки? Мы могли бы выпить чаю.
Я не могу в это поверить, потому что я умирала от желания, увидеть, где сейчас живет Лана. Но я заставляю свой голос звучать так, что как бы не слишком хочу.
— Ну,
Лана оплачивает счет и наконец-то, мы выходим из ресторана. Я делаю глубокий вдох прохладного воздуха. Это первый и думаю последний раз, когда я посещаю с ними ресторан.
Bentley подъезжает, и мы все залезаем в него. Внутри у меня просто нет слов, чтобы передать весь этот комфорт. Я располагаюсь на мягком сиденье, и нас везут на девичью церемонию, называемую примеркой свадебного платья.
5.
Я краду секреты, ибо я изучила ритуал получения их.
В какой-то момент я могу становиться невидимой,
и люди забыв обо мне, начинают открывать
свой лабиринт тайн.
Джули Сугар
Лана исчезает в примерочной кабинке со швеей по имени Рози и ее помощницей, имя которой я не расслышала. Странно, но я признаюсь сама себе, что начинаю испытывать прилив возбуждения. Интересно, какое это свадебное платье? Большинство из них сшиты, как по шаблону и еще... конечно, присутствуют идеи невесты. Я пытаюсь представить, каким может быть платье Ланы. Очевидно, оно будет длинное до пола. Но я никогда не видела сшитое на заказ платье, которое бы перелетало через полмира дважды и требовалось четыре примерки. Как пояснила Лана в машине — первая примерка была, когда была только «основа платья», скелет, вторая — когда оно было наполовину сделанным, третья — когда оно могло почти на равных конкурировать, и четвертая и последняя примерка, когда его остается только застегнуть.
Проходят пять минут.
Сораб спит в своей коляске, а Билли, развалившись на одном из длинных диванов, играет со своим телефоном. Я хожу туда-сюда по огромному помещению, которое принадлежит другим дизайнерам, но дизайнеры Ланы, два австралийца, арендовали его на день. После полуденное солнце опускается по небу, распространяя мягкий серебряный свет. Я подхожу к окну и смотрю вниз на улицу.
Вид из окна представляет собой заднюю стенку серого здания, но я люблю Лондон. Каждый раз, когда я приезжаю сюда, начинаю чувствовать себя живой. Мой взгляд останавливается на двух мужчинах, стоящих внизу у фонарного столба, небрежно посматривая по сторонам. Я узнаю их, они были и в ресторане. Сзади я слышу мягкий шелест брюк Билли.
Я оборачиваюсь и смотрю на нее, но она по-прежнему возиться со своим телефоном. Я отхожу от окна, перейдя к длинному столу, стоящему в конце комнаты и смотрю на предметы, лежащие на нем. Мелок портнихи, эскизы, образцы тканей, изогнутая линейка, ножницы, сантиметр.
А я почему-то продолжаю думать про двух мужчин, стоящих на улице.
— Она выходит, — произносит Рози с сильным австралийским акцентом, открывая занавеску примерочной.
Билли подскакивает ближе и комично начинает петь: «Встречаем невесту». Но она останавливается на полуслове, замирает, обхватив руками свои щеки, когда Лана, немного опустив голову, из-за свисающей фаты, выходит из-за примерочной кабинки. Мой рот просто раскрывается от беззвучного возгласа. Платье настолько потрясающе изысканное, полностью видно, что от выдающихся кутюрье, и Лана, Лана какая-то невообразимо, невероятно прекрасная.
Я
Рози начинает описывать платье. Я с трудом слышу какие-то обрывки фраз — лиф сделан из французского кружева с замысловатой вышивкой, антикварные мелкий жемчуг, кристаллы Swarovski, ручной работы итальянский шелк.
Я лучше опишу его вам сама. Платье имеет воротник — тонкую ленту, обернутую вокруг шеи и небольшой вырез спереди. Лиф выполнен из французского кружева, с замысловатой вышивкой, украшенный антикварным мелким жемчугом и кристаллами Swarovski, а также итальянским шелком ручной работы. Материал настолько органично облегает все ее тело, что нигде не видно никакой ни складки, ни морщинки, это действительно реально здорово. Где-то наверху ее бедер оно превращается в бальное платье за счет тюли и множества, наверное, сотни слоев органзы. Такое мастерство несомненно поражает. Неудивительно, что ей понадобилось четыре примерки.
— Ох, Лана, ты такая красивая, — восклицает Билли, ее голос звучит несколько сдавленно.
Лана счастливо улыбается, и смотрит на меня.
— Это фантастика. Ты выглядишь...по-королевски, — с искренним восторгом пораженно говорю я, испытывая настоящее благоговение от ее вида. И именно в этот момент я не чувствую себя аутсайдером. Мы, как бы все вместе, участвуем в красивом ритуале. Словно трое друзей, которые отправились оценить свадебное платье Ланы, каким-то образом, она смогла соединить нас. Я на самом деле чувствую слезы, которые собираются в уголках моих глаз. Раньше никто никогда не приобщал меня к своим планам.
— Повернись, — командует Билли, Лана молча поворачивается.
Теперь моя очередь задохнуться от восхищения. Платье имело смелый вырез чуть ли не до ее маленькой пояснице, откуда неожиданно превращается в романтические лепестки розы. Все лепестки в большинстве своем искусно с большим талантом исполнены и точно представляют собой настоящую розу. Концы некоторых лепестков потерты, чтобы создать впечатление блестящей нежности. Слои ткани, в заключении, резко спадают вниз от верха низа юбки образуя шлейф платья, настолько смелый и превосходный.
У всех приглашенных гостей челюсть просто отпадет.
Двое портних помогают Лане взойти на возвышение, приподнимая шлейф платья с пола.
— Серебряная монета в шесть пенсов зашита в слои платья, — говорит нам Лана.
Рози с удовольствием кивает.
— Разве она не великолепна?
— Это вызовет восторг, уверяю тебя, лучшее платье, которое ты когда-нибудь носила, — заявляет Билли.
— Это самая ослепительная вещь, которую я когда-либо видела, — соглашаюсь я.
— Как вы думаете, вырез на спине не слишком низкий? — спрашивает Лана, слегка поворачиваясь, чтобы мы еще раз увидели ее спину.
— Абсолютно не низкий, — говорю я твердо.
— Блейку будет чертовски тяжело в церкви, — с каменным лицом добавляет Билли.
Лана прыскает от смеха, и он настолько заразный, что обе — я и Билли начинаем заливаться, словно легкомысленные подростки. Она выглядит такой счастливой. И впервые в своей жизни я не завидую этому ее счастью. Возможно, потому, что теперь, я как бы являюсь частью его. Это воспоминание останется навеки и будет периодически всплывать в моей голове.
Мы по-прежнему стоим, излучая теплые лучи прежних дружеских отношений, когда помощница Рози на металлических вешалках приносит платья подружек невесты. Мое платье было длинное из шелка до пола и органзы, окутывающее бедра и сужающееся книзу, словно русалка, с декольте и цвета, который я люблю больше всего — мягкий розовый, ну, вы можете себе представить, какого именно. Рози называет его, как румянец. Хотя Рози и ее помощница суетятся и поправляют совершенно попусту вокруг абсолютно идеального платья Ланы, мы примеряем наши платья и надеваем туфли, выполненные из такого же материала.