Соблазни мою жену

Игорь

Молчание за обеденным столом давит.

Металлический звон приборов о тарелку и монотонное жужжание холодильника звучат на его фоне так громко, что хочется заткнуть уши.

Домашняя еда давно стала пресной и безвкусной - я ем просто потому, что так надо.

По той же причине до сих пор прихожу ночевать домой, к Лене. Тринадцать лет брака непросто перечеркнуть.

Мы поженились через год после знакомства, на третьем курсе

университета.

В Ленку тогда были влюблена половина потока: яркая, умная и веселая, она притягивала к себе как магнит.

Когда она ответила согласием на мое предложение, я был вне себя от счастья.

Через год она забеременела, но случился выкидыш. Через два года еще один.

Врачи разводили руками. Судя по анализам, объективных причин для вынашивания не было.

Ленка держалась молодцом: истерик не устраивала и, чтобы отвлечься, с головой ушла в карьеру.

По окончанию пятого курса она уже управляла небольшим, но перспективным агентством недвижимости. А когда я, идиот, вложил все свои сбережения в бизнес приятеля, который впоследствии прогорел, она протянула руку помощи, предложив должность директора по маркетингу.

Я принял предложение, скрепя сердце, но в конечном итоге не прогадал. На сегодняшний день «Монолит» лидирует в рейтинге агентств недвижимости, и его бразды правления перешли в мои руки, после того как Лена, пару лет назад решившись на процедуру ЭКО, взяла бессрочный отпуск.

Я краем глаза смотрю на неё: сидит напротив, молчаливая и собранная. Её лицо будто высечено из камня, ни единой эмоции. Раньше она такой не была. Порой мне кажется, что она просто разучилась что-либо чувствовать.

— Как на работе? — она первой нарушает молчание.

Голос звучит ровно, незаинтересованно. Это даже не вопрос, а ритуал, как молитва набожного перед едой.

— Все отлично.
– Мой звучит так же пусто, как её вопрос. – Заявок много. Менеджеры зашиваются.

Кивнув, она опускает взгляд в тарелку. Призрачное чувство вины колет меня, но я от него отмахиваюсь. Так уж вышло, что за эти пару лет «Монолит» перестал в ней нуждаться. Агентство работает отлаженно и четко, так что ей нет больше смысла каждый день мотаться в офис. Я в этом не виноват.

Едва заметно кивнув, Лена тянется за салатницей. Я смотрю на её руки. Раньше я любил их касаться: целовать, сплетать пальцы. А теперь это просто… руки. Руки как руки, ничего особенного

Я вглядываюсь в ее лицо: светлая, почти прозрачная кожа, бледно-розовые губы. Последние несколько лет я все чаще сравниваю Лену с другими женщинами, которых вижу в офисе и по пути на работу. И чаще всего — с Аней.

Молодая, яркая, пылкая, энергичная. Анна смеётся так, как Лена уже давно не умеет.

Её энергия притягивает не меньше, чем копна огненных волос в купе с сиськами четвертого размера.

Ее появление в моей жизни спасло меня от депрессии, в которую я медленно скатывался в своем умирающем браке. Анька вернула мне тягу к сексу и желание презентабельно выглядеть. Я скинул восемь килограмм и даже сделал пересадку волос.

Снова

взглянув на жену, я раздраженно скриплю зубами. Во что она превратилась? Волосы собраны в пучок, ноль макияжа.

Да, именно я убедил Лену в том, что больше нет необходимости каждый день наряжаться и краситься, чтобы ездить в офис. Рабочий процесс в «Монолите» давно отлажен, денег у нас, как говорится, куры не клюют – так чего напрягаться?

Но сейчас ее скучный домашний вид донельзя раздражает. Раздражает, что она растеряла свой лоск и утратила блеск в глазах, который я так любил. Раздражает настолько, что я считаю минуты, когда наконец смогу выйти из-за стола.

— Игорь, ты меня слышишь? — голос Лены звучит громче, чем обычно.

Я вздрагиваю. Не заметил, как с головой погрузился в размышления.

— Что? Прости, задумался.

— Я спросила, будешь ли ты дома в субботу? Ольга пригласила нас в гости.

Это вопрос с подъебом, я знаю. Она ловко скрывает упрёк за будничным тоном. Когда Лена возглавляла агентство, суббота по традиции была днем, который мы проводим вместе: кино, театры, рестораны.

Ее взгляд, устремленный на меня, заставляет чувствовать себя виноватым. А я, блядь, не хочу мучиться виной за нежелание проводить время с ней.

— Вряд ли. Много работы, — Я пожимаю плечами. Лгать ей стало слишком легко. — У нас сейчас сезон, сама понимаешь.

Кивнув, Лена отворачивается к окну, будто мои слова её не задели. Но я знаю, что задели. Чувствую, как она подавляет желание сказать что-то ещё. Когда-то она могла со мной спорить, теперь же просто молчит. Что меня, по большому счету, устраивает.

— Ладно, я пойду, — говорю, вставая из-за стола.

Она тут же начинает собирать за мной посуду, как будто это её долг, обязанность. Я убеждаю себя, что Лена сама виновата в том, что я потерял к ней интерес. Никого не привлекают серые домохозяйки.

В телефоне меня ждет сообщение от Анны: «Я соскучилась. Когда приедешь?».

Я снова могу улыбаться. Ее жизнерадостность компенсирует пустоту, которая витает здесь, дома.

— Ты снова допоздна? — долетают до меня тихий голос жены.

Мне чудится в нем то, чего я раньше не замечал. Может, это отчаяние? Или усталость от необходимости задавать вопрос, на который она уже знает ответ?

— Да, много дел. На ужин, скорее всего, не успею.

Она не оборачивается. Просто возвращается к мойке, не проронив ни слова.

Дверь квартиры я захлопываю с облегчением. Каждый раз, уходя, я будто я сбрасываю с плеч невидимый груз.

Лена

Я пытаюсь сосредоточиться на делах. Нужно чем-то забить голову, отвлечься, иначе мысли о том, в какое дерьмо превратилась моя жизнь, вновь начнутся копошиться как неугомонные насекомые. Постирать. Убрать. Приготовить ужин на завтра. Задачи донельзя банальные, но даже они порой кажутся слишком сложными для моего стремительно тающего айкью.