Соблазнить и влюбиться

Джеймс Джулия

Никос вдел руки в рукава и запахнул халат.

Вдруг он замер.

На комоде у стены он увидел сложенный вдвое лист бумаги. И ему стало страшно. Сейчас он прочитает о том, что Жанин навсегда покинула его. Он схватив листок и развернул его дрожащими от волнения пальцами. Взор его затуманился, и буквы поплыли перед глазами.

Затем взгляд прояснился. Прочитав то, что написала ему Жанин, Никос возблагодарил Господа за безмерную милость.

Жанин не бросила его.

Лист бумаги дрожал в его руках, но слова, написанные на нем, были ясны и

четки. Они вселяли в него надежду.

Никос снова и снова читал одну-единственную фразу, оставленную ему Жанин: «Начнем все сначала».

Он отложил записку и посмотрел в окно. Он смотрел вдаль, туда, где была его любимая, губы, шептали ее имя, и все время безмолвно повторяли: я иду к тебе, любимая, я иду.

* * *

Жанин томно вздохнула и с наслаждением подставила тело жаркому греческому солнцу. Ее взгляду представился бассейн с небесно-голубой водой, в которой весело искрились солнечные лучи. Пейзаж дополняли стройные кипарисы, устремленные в лазурную высь.

Единственным шумом, нарушавшим безмятежную тишину, были плеск и радостные крики детей, изредка доносившиеся из бассейна. Сквозь полудрему Жанин различила приближающиеся шаги. Через мгновение над ней нависла тень.

— Мисс Фейрхам?

Жанин повернула голову и, посмотрев на говорившего, затаила дыхание: ее взору предстал самый потрясающий мужчина, которого она когда-либо встречала в своей жизни.

Темные волосы падали ему на лоб, закрывая широкие брови, и обрамляли античной красоты лицо.

У незнакомца был точеный рот с чувственной нижней губой, темные, испещренные золотистыми искорками глаза. Он смотрел на нее взглядом, в котором читалось такое сильное чувство, что Жанин охватила истома.

Ей показалось, что мир на секунду перевернулся, а затем все встало на свои места, но за это короткое мгновение что-то изменилось в самой Жанин. Изменилось навсегда.

Она вдруг вспомнила, что мужчина задал ей вопрос, и нужно на него ответить, но ей следует быть осторожной. Очень осторожной.

— А вы, простите, кто? — мягко поинтересовалась она.

Мужчина посмотрела на нее тем же пламенным взглядом, в котором она увидела бездонный океан любви.

— Мужчина, который очень ее любит, — ответил Никос Кириакис. — Который будет вечно любить ее, до конца своих дней.

Никос протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладонь. Он нежно накрыл ее ладонь другой рукой и помог ей подняться.

— Зачем ты приехал? — спросила Жанин так же мягко.

Никос пристально посмотрел ей в глаза.

— Начнем все сначала.

Лицо Жанин озарила улыбка.

— Ты догадался?

Он кивнул.

— Да. Когда я проснулся и не обнаружил рядом тебя, я подумал, что сойду с ума от отчаяния. Я решил, что ты бросила меня. А потом… — голос его сломался, — потом я увидел записку, которую ты мне оставила, и понял, что ты хотела этим сказать. — Не сводя с нее взгляда, он глубоко вздохнул. — Ты хочешь начать все сначала, чтобы напрочь, вычеркнуть из

памяти то, что с нами произошло в прошлом. Только ты и я. Наша встреча, взаимное влечение и любовь. Все будет так, как и должно быть. — Никос нагнулся и поцеловал Жанин. — Так будет всегда.

Чувство безграничной радости охватило Жанин.

— Никос… О, Никос!

Он крепко прижал ее к себе. На его губах играла загадочная улыбка, а во взгляде читалось что-то новое.

— Я бы хотел спросить вас, мисс Фейрхам, — учтиво обратился он к Жанин, — не хотели бы вы совершить прогулку на яхте? Совсем недалеко, вдоль берега. Я бы показал вам свою виллу.

Жанин слегка наклонила голову.

— А там есть огромный бассейн?

— Да.

— А чудесный вид на море?

— Конечно.

— И красивые закаты?

— Сказочно красивые.

— А это уединенное место?

— Абсолютно.

Жанин секунду помолчала, обдумывая следующий вопрос:

— А сколько там спален?

Никос улыбнулся.

— Я никогда не считал. Но нам, — добавил он низким голосом, — понадобится только одна. — Он взял ее за руку. — И в ней только одна кровать.

— Звучит так, что невозможно отказаться. — Жанин сжала его ладонь.

— И не надо, — Никос нежно погладил ее по щеке. — Тем более мне.

Жанин почувствовала, как тает от его прикосновений.

— Никогда, — ответила она. — Я никогда в жизни не откажу тебе.

— Хорошо, — сказал Никос и поцеловал ее.

Их тела слились в единое целое в тусклом свете зашторенной спальни, прохладный ветерок ласкал их кожу. Они доставляли друг другу неземное, райское наслаждение. Прошлое забылось, они жили только настоящим и занимались любовью как будто впервые.

Когда последняя волна блаженства отступила, и они лежали умиротворенные и уставшие, как устают только после любовных ласк, Жанин заговорила:

— Знаешь, я счастлива вдвойне. С тех пор как Стефанос признал во мне свою дочь, и я узнала, что Греция — моя вторая родина, я стала по-другому относиться к вашей стране, особенно после того, как познакомилась с тобой. Греция привлекла меня еще больше, потому что ты был ее частью…

Никос нежно погладил ее по голове. Жанин помолчала, затем, глубоко вздохнув, снова заговорила:

— Я должна тебе сказать… Когда умерла моя мать, я унаследовала ее состояние. Она никогда не была бедной, имела постоянный доход, но безоглядно спускала деньги на Лазурном Берегу, превратив свою жизнь в бесконечный праздник. Я поклялась, что никогда не буду вести такое бесцельное существование. Поэтому уехала из дома и устроилась на работу в Фонд помощи странам третьего мира. Луиза, моя мать, подумала тогда, что я сошла с ума, но в целом она не противилась моему отъезду, так как ей невыносимо было смотреть на свою молодую копию, ведь годы уже брали свое. Когда я унаследовала деньги матери, то стала работать бесплатно. А когда еще и Стефанос выделил мне немалую сумму, я подумала, что могла бы больше помогать Фонду помощи, где я работала. Но…