Соблазнить Тьму
Шрифт:
Здесь, на Земле, Девин не был лидером, примером для подражания или призом. Он был просто мужчиной, которому нравилось заниматься сексом, драться и быть свободным. Именно в таком порядке.
Секс. При мысли о нём в голове тут же появлялось изображение чёрных-как-ночь волос, изумрудных глаз и красных от крови губ. Каждая мышца в теле Девина напряглась. Не думать о Брайд не получалось.
Почему этой маленькой петарде обязательно было быть вампиршей? Разнообразие было единственным, что позволяло Девину сохранять
Поднявшись по ступенькам, Девин вошёл в здание, в котором жил Даллас; ночная прохлада сменилась тёплым воздухом, который отдавал чистящими средствами с запахом лимона. В здании был вестибюль, в котором стояли два дивана шоколадного цвета, такой же стул, журнальный столик и кремового цвета коврик.
Это был не самый разумный выбор, потому что светлый коврик уже был покрыт грязью. Грязь. Девина передёрнуло. Он был помешан на чистоте и не стыдился этого, хотя знал, что это сохранилось с того времени, когда он был боязливым и постоянно подавляемым мальчиком.
Охранник, сидевший за столом, на котором стояли мониторы, в форме полумесяца, кивнул, очевидно, уже ожидая Девина, и позволил ему пройти, не говоря ни слова. Поднимаясь по лестнице на пятый этаж - нет, спасибо, он не зайдёт в тесный лифт - Девин наслаждался жжением в области бёдер. Любая физическая нагрузка всегда доставляла удовольствие.
Хорошенькая девушка, которой, вероятно, было чуть больше двадцати, остановилась и распахнула рот, увидев его. Она была человеком, кареглазой блондинкой.
Девушка была слегка полновата, но Девин приветствовал все формы и размеры, все цвета и возраста. Если, конечно, ещё не пробовал эту расу.
К сожалению, становилось всё тяжелее и тяжелее - не в буквальном смысле - находить новых партнёрш для секса.
– Привет, - произнесла она, слегка задыхаясь.
Девин ответил кивком, но не улыбнулся и не стал флиртовать. Нет причин поощрять её. Как и в случае с вампирами, даже самыми прекрасными, яркими и манящими вампирами, человеческие женщины не привлекали его, потому что он уже насытился ими. Они были скучными. Даже "дрочить", как сказал бы Даллас, было прикольнее.
Женщина сверлила взглядом его спину, пока он шёл по коридору. Возможно потому, что Девин заставил её замереть на месте.
Он всегда делал это, когда поворачивался к кому-то спиной. Это было привычкой с тех дней, когда он жил во дворце, и бунтари были готовы сделать что угодно, лишь бы отделить его голову от тела.
Или, возможно, девушка пялилась на Девина потому, что представляла его голым и готова была бежать за ним, если бы он позволил. В любом случае, он позволил ей двигаться только когда оказался у двери Далласа, боком к девушке.
Даллас Гутьеррес уже стоял в дверном проёме, сощурив глаза, и раскинув руки, чтобы Девин не
Мужчина был красив, с тёмными волосами, загорелой кожей и настолько светлыми голубыми глазами, что они казались почти прозрачными. Он не был таким же высоким, как Девин, однако в силе они были равны.
– Ты опоздал, - произнёс Даллас.
– Девчонки уже ушли.
– Знаю. Я наткнулся на Мэйси, Мию и Мишку в нескольких кварталах отсюда. И, Бог мой, как же много букв "М".
– Извинение означало бы, что Девин сожалел о том, где был и на сколько опоздал, а он не жалел об этом.
– Охрана доложила, что я к тебе поднимался?
– Нет.
– Единственное слово излучало негодование.
Значит, телепатические способности Дала становились сильнее - эти способности агент приобрёл совсем недавно и ненавидел всем своим существом. Чем сильнее они были, тем прочнее была его связь с иным, который нёс за них ответственность.
Некоторое время тому назад, в Далласа выстрелили из бластера. В груди агента была дыра, органы обуглились и были неспособны к регенерации. Кириан де Ар, король Аркадианцев, сделал надрез на своём запястье и напоил Далласа кровью.
Эта кровь спасла агенту жизнь, потому что его тело приобрело способность сверхъестественно восстанавливаться.
А теперь, когда Даллас мог видеть будущее, он боялся, что кровь Кириана превращала его в иного.
– Оу, ты меня почувствовал, - произнёс Девин, чтобы разрядить обстановку.
– Я тронут. Интересно, означает ли это, что мы созданы друг для друга?
– Пошёл ты.
– Значит, ты всё-таки не моя пара. Она никогда не стала бы так со мной говорить.
Даллас обнажил зубы в оскале.
– Ты хоть к чему-нибудь относишься серьёзно?
– У меня будет куча времени на серьёзность после смерти.
– Правда. Его отец правил две сотни лет и заботился только о своей репутации, скованный мнениями других людей. И умер отец Девина без единой морщинки от смеха на лице, печалясь о том, что упустил, о том, что мог бы иметь.
С другой стороны, мать Девина жила только для себя и ни для кого больше, и умерла с улыбкой на лице, её наполненная весельем жизнь оставила отпечаток на каждой стене дворца.
В то время Девин был похож на короля. В его жизни не было радости, были только обязанности. И честь.
Он женился на женщине, которую для него выбрали. Посещал встречи и церемонии во время и в приличном виде. Командовал армией, однако никогда не сражался вместе с ней, потому что его драгоценной, безупречной жизнью нельзя было рисковать.
Девин сидел на троне и вершил правосудие, решая, кто будет жить, а кто умрёт, хотя сам никогда по-настоящему не жил.
Он не играл в игры и, после всех наказаний, которым его подвергали, даже не смотрел на других женщин после свадьбы.