Соблазнитель
Шрифт:
– Уверен, что я только сейчас стал представлять, как надо воспитывать маленьких детей, – заметил я.
Она посмотрела на меня, иронически улыбаясь.
– Меня ты уже не уговоришь, дорогой. Хотя, с другой стороны, я не имею ничего против, если ты кому-нибудь сделаешь еще одного ребенка.
– Ты хорошо знаешь, что ребенок должен возле себя иметь не только мать, но и отца, а я не собираюсь тебя бросать, чтобы родить ребенка.
– Не обижайся, милый, – вздохнула она, – но, несмотря на все твои мужские достоинства, ты находишься на том этапе, когда мужчине пора иметь внуков. Хотя, с другой стороны… – она помолчала. – Думаю, что ты был бы самым большим несчастьем для своих внуков. Таким дедушкой, который лучше всех знает, как следует воспитывать детей, во все вмешивается, а в результате
Рита
Поздней осенью только немногочисленные туристы и отдыхающие приезжали на воды в Ц. Штормовые волны заливали каменистые пляжи. На главном бульваре, где устремлялись вверх искусно подстриженные огромные старые туи, шел снег с дождем.
Мартин Эвен приехал в Ц. поздним вечером и поставил машину на боковой улице недалеко от ресторана. В машине он переоделся в темный костюм и белую рубашку. В темно-синий галстук он вколол булавку с большой искусственной жемчужиной. Эвен пригладил начинающие седеть волосы, набросил короткий спортивный полушубок и отправился к автомобильной стоянке у туристической гостиницы, чтобы проверить, стоит ли там знакомый голубой «Фиат». Потом он вошел в ресторан.
Зал был почти пуст. На низкой эстраде лениво и сонно играл оркестр. На паркете танцевало несколько пар, в основном пожилые мужчины с молоденькими девушками.
За двумя столиками несколько одиноких мужчин заканчивали ужин, к ним присоединился и Мартин. Время от времени они посматривали в сторону бара, где на высоких табуретах сидели три девушки, которые попивали какие-то соки и оживленно разговаривали. Ни один из сидящих мужчин не приглашал их на танец, хотя наблюдали за ними с нескрываемым интересом – это утвердило Мартина в убеждении, что девушки местные. Кто хоть раз был в каком-нибудь туристском городишке, тот знает, что с такой девушкой чужому трудно завести короткий роман: они недоверчивы и враждебно относятся к приезжим. С детства привыкшие к предложениям со стороны прибывающих сюда летом мужчин, они знают по опыту своих матерей, сестер и подруг, чем обычно кончается такая сезонная любовь. А им хочется выйти замуж, иметь дом, мужа, детей. Ни один местный парень не женится на девушке, которую видели прогуливающейся по улице с туристом или отдыхающим. Конечно, они любят повеселиться, но обычно своей компанией. Приходят в ресторан группкой, ждут своих парней и выходят тоже вместе: одна следит за другой. Одинокие мужчины в зале, вероятно, об этом знали, потому что ни один из них не подошел к бару, они только осоловело и меланхолично смотрели в сторону девушек. А оживились они только тогда, когда в зал вошли три женщины среднего возраста и, громко разговаривая, заняли столик у окна. Не успели вновь прибывшие сделать заказ официанту, как их уже пригласили на паркет, они танцевали, смеясь и что-то шепча своим новым кавалерам. Это наверняка были нездешние. Какие-нибудь секретарши или продавщицы, одна из которых, возможно, имела машину и предложила остальным дешево провести уикенд.
Мартин Эвен кончил свой ужин и попросил принести рюмку коньяка. Он смотрел на девушек у бара, думал и ждал. В зал вошло еще двое одиноких мужчин, потом какая-то пара, а он не спеша пил свой коньяк. Глядя в сторону бара, Мартин все время чего-то напряженно ждал. В этой игре роли могли в любую минуту поменяться, охотник мог сам стать дичью. У жертвы было тоже неплохое оружие, оно могло сразить наповал.
Когда Эвен допил вторую рюмку коньяка, в зал вошла высокая, черноволосая девушка, а вернее женщина лет тридцати, с вызывающей южной внешностью. Большие золотые серьги поблескивали в ее ушах. Она шла к табурету у бара, покачивая бедрами, стройная и подтянутая.
– Ну и машина, да? – сказал мужчина за соседним столиком. – Неплохой кузов и прекрасное шасси. Год выпуска, возможно, не самый последний, но все в прекрасном состоянии.
Мартин кивнул головой, соглашаясь.
– Чертовский темперамент, – буркнул сосед.
Молодая
Подвыпивший мужчина встал со стула и нетвердой походкой направился к ней, сдернув с себя пиджак. Он поклонился, приглашая ее на танец, но девушка отрицательно покачала головой. Мужчина, слегка пошатываясь, что-то ей говорил. Однако, по-видимому, она его бесцеремонно отшила, потому что девушки захихикали, а мужчина вернулся к своему столику.
– У Риты сегодня плохое настроение, – оправдывался перед Мартином отвергнутый ухажер. – Я ее немного знаю. Она еще не замужем. Работает в бюро обслуживания туристской гостиницы, где я живу уже несколько дней. Рита два раза обещала со мной потанцевать, но почему-то из этого ничего не выходит. Похоже, у нее в городе есть какой-то постоянный хахаль.
Мартин улыбнулся и ободряюще посмотрел на соседа. Тот продолжал обсуждать достоинства девушки:
– Посмотрите, как она крутит задницей на табурете. Большой темперамент, голый секс. Но такая клюнет либо на сильную любовь, либо на большие деньги.
Мартин снова кивнул головой, что понимает и согласен. Но в то же время думал, что в этой девушке нет ни грамма секса, она холодна как двигатель его машины, которая сейчас стояла на боковой улице, покрытая тающим снегом. Некоторые мужчины не отличают темперамент от секса. Сколько раз он убеждался, что подвижные, полные жизни девушки и женщины, те, о которых говорят, что они, как ртуть, оказывались холодными в постели. И наоборот. Медлительные, как будто сонные, неожиданно менялись, проявляя необыкновенную живость. Мартин иногда задумывался над тем, не таится ли в человеке удивительная способность мимикрировать, как у многих организмов в природе. Женщины холодные должны привлекать своей игривостью, а наделенные огромным сексом старались скрыть его под маской внешней холодности, лишенных кокетства взглядов.
Рита крутилась на табурете. Она взяла у барменши сигарету, заказала какой-то коктейль, разговаривала то с одной, то с другой девушкой. Мартина поразила странная инфантильность ее движений, она вела себя как маленькая девочка, которая любит обращать на себя внимание. Эвен думал и над тем, почему, несмотря на свою красоту и грациозность, она до сих пор не вышла замуж. В большом городе такой факт не имел бы особого значения, но здесь это было важно. Где-то далеко есть богатый любовник? Сомнительно. Он забрал бы ее отсюда и поместил где-нибудь поближе, чтобы иметь всегда под рукой. Впрочем, она не была элегантно одета, немодный черный костюм, а большие серьги в ушах свидетельствовали о плохом вкусе. Сколько классов она окончила? Какие книги любила? Какие смотрела фильмы? Почему она так неохотно знакомится с мужчинами, хотя это единственный шанс вырваться отсюда? Влюблена? Зачем тогда она приходит сюда каждый вечер, о чем свидетельствуют ее дружеские отношения с барменшей? Проститутка, которая в столице имеет своего импресарио и специально подобранную клиентуру? Тогда она не была бы так плохо одета и не работала бы в бюро обслуживания за гроши…
Эвен встал из-за столика и не спеша подошел к девушке, сидящей у бара.
– Мадемуазель Рита? – спросил он вежливо.
Девушка прервала беседу с подругой и повернула к нему смеющееся лицо, на котором спустя мгновение появилась тень неприязни.
– В чем дело?
– Меня зовут Зара. Надеюсь, вам Роберт говорил обо мне.
Она пожала плечами:
– Зара? Первый раз слышу. Это имя или фамилия? И никакого Роберта я тоже не знаю.
Мартин почесал кончик носа и сделал озабоченное лицо.
– Роберт просил меня, чтобы я вам передал привет. Должен сказать, что он приедет сюда через неделю. И мне надо вручить вам от него посылку.
– Не знаю я никакого Роберта. Откуда он?
Девушка искала в памяти человека с таким именем, одновременно изучая стоящего перед ней мужчину. Он не был похож на донжуана, его лицо было серьезным, элегантный костюм, толстые стекла очков в темной оправе, седеющие виски. По виду ему было за сорок, похож на чиновника из какого-нибудь министерства или на бизнесмена. Глазок не строил, был очень серьезен и как-то насторожен.