Соблазнительная цветочница
Шрифт:
— Джемайма.
Это был голос, который она надеялась никогда не услышать, — глубокий, чувственный, вызывающий бег мурашек по спине. Она зажмурила глаза, решив, что ее сознание захотело сыграть с ней шутку и все это ей только мерещится…
Кажется, что рано утром она просыпается рядом с Алехандро — черные спутанные волосы, синеватая щетина на подбородке… С Алехандро, который мог разбудить в ней желание одним только взглядом его черных как ночь глаз… Взрыв воображения лишь на мгновение заставил участиться ее дыхание. Потом она вспомнила холодную пустоту своей постели, вспомнила,
Значит, это действительно он — Алехандро Наварро Васкуэз. Ее муж, который научил ее искусству любви, научил ее нуждаться в нем, чтобы потом, без всякого снисхождения к ее положению, продолжать мучить ее.
Она обернулась. Ее темно-голубые глаза расширились, словно она все еще боялась поверить тому, что увидела. Густые черные волосы открывали высокий лоб — превосходная увертюра к высоким патрицианским скулам, разделенным тонким прямым носом и четко очерченным чувственным ртом. Безупречного покроя костюм, начищенные до блеска дорогие туфли. «Он всегда выглядел таким холодным… но только не в постели», — вдруг подумала она, невольно представив, как ее пальцы ерошат его волосы и скользят по спине, оставляя на коже красные полосы…
Ей захотелось прогнать эти воспоминания, угрожавшие нарушить привычное течение ее жизни.
— Что ты здесь делаешь? — выдохнула Джемайма.
Глава 2
Лениво скользнув по ней взглядом, Алехандро медленно проговорил:
— У нас есть еще кое-какие нерешенные дела.
Джемайму бросило в жар, словно он направил на нее огнемет. Она понимала, что выглядит далеко не самым лучшим образом — с разлетающимися в разные стороны волосами, без макияжа, не говоря уж о вытертых джинсах, флисовом жакете и старых ботинках на толстой подошве. Странное чувство. Ведь она действительно не хотела того, что между ними когда-то было. Она всем сердцем отвергала этот холодный оценивающий взгляд и деловой тон. Значит, это всего лишь первая неосознанная реакция.
Джемайма прислонилась к дверному косяку и подняла голову. Светлые кудри мягкими волнами рассыпались по ее плечам.
В то же мгновение его черты заострились, глаза сузились. Джемайма знала, что он принял ее вызов, как если бы она прокричала его в мегафон. И вдруг у нее пропал весь кураж. Ее соски напряглись, внизу живота появилась томительная тяжесть. Ее поразило, что мужчина, которого она ненавидела, до сих пор может оказывать на нее такое действие.
— Как всегда, готова к соблазнению, — хрипло проговорил Алехандро. Звук его голоса волной прошел по ее телу. — Я что, действительно выгляжу таким отчаявшимся?
Холод его слов мог бы поразить ее словно острый нож, если бы, опустив взгляд, она не заметила на его брюках необычную выпуклость, нарушавшую их безупречный покрой. Ее щеки вспыхнули — одновременно она была и унижена, и польщена.
— Что ты здесь делаешь? — повторила она.
— Я хочу получить развод. Мне нужен твой адрес, чтобы начать дело. Или тебя это вообще не волнует? Твое исчезновение говорит само за себя. Говорит о твоем эгоизме и незрелости.
Ей захотелось
— К этому ты меня вынудил, — бросила она зло.
— Правда? — протянул он, делая шаг вперед и упираясь руками в прилавок.
— Ты все равно не хотел меня слушать. Мы достигли мертвой точки. Я больше ничего не могла сделать.
— Я говорил тебе, что мы могли бы попробовать с этим справиться, — напомнил Алехандро в своем раздражающе поучительном тоне.
— За все время нашего брака ты не сделал для меня ни-че-го. Да и как бы ты смог, если даже не разговаривал со мной? Когда я сказала тебе, что мне плохо, сделал ли ты хоть что-нибудь? — Ее глаза блестели от боли. Она помнила, какой лавиной подарков завалил он ее тогда — вместо того чтобы предложить ей свое время и внимание.
Над дверью звякнул колокольчик. Это была Сэнди. Темноволосая, аккуратно одетая женщина с тревогой посмотрела на свою хозяйку. Встретившая ее тишина была настолько плотной, что казалось, ее можно резать ножом.
— Я опоздала? Вы хотели, чтобы я пришла пораньше?
— Нет, нет, — поспешила успокоить ее Джемайма. — Просто мне нужно вернуться домой, так что вы пока побудете здесь за хозяйку.
Не взглянув на Алехандро, Джемайма вышла во двор, чтобы забрать Альфи. Взяв сына на руки, она вернулась обратно:
— Я живу неподалеку. В сорок втором доме.
Опять звякнул колокольчик. На этот раз в дверях появился широкоплечий юноша с короткой стрижкой и маленьким чемоданчиком.
— Свежие, только из печки! — радостно объявил он. — С вишнями! Как раз к одиннадцати часам.
— О, Чарли… я и забыла, что ты придешь. — Джемайма договорилась с ним еще на прошлой неделе во время репетиции хора. — Послушай, я тут должна ненадолго уйти… но я могу показать тебе эту розетку.
Устроив Альфи у себя на бедре, Джемайма нырнула под стойку, где находилась испорченная розетка. Чарли задержал взгляд на ее тонком профиле.
— Может, лучше я приду завтра, когда ты будешь здесь? — спросил он.
— Да нет, все нормально. Сегодня меня тоже устроит, — ответила Джемайма и повернулась к двери, где ее ждал Алехандро, уставив тяжелый взгляд на электрика, даже не пытавшегося скрыть своего разочарования. — В случае чего обращайся к Сэнди.
Она вышла из магазина, чувствуя себя оскорбленной. Если Алехандро хоть раз и взглянул на Альфи, то вряд ли потратил на это больше пары секунд.
— Увидимся возле дома, — бросила она ему, опуская Альфи на землю и беря его за руку. Малыш был уже слишком тяжел, чтобы всю дорогу нести его.
— Я подвезу вас, — предложил Алехандро.
— Спасибо, не надо, — отказалась Джемайма.
Обычно они возвращались домой на пикапе, но когда магазин открыт, пикап был нужен, чтобы развозить заказы.
Они прошли уже половину пути, когда рядом с ними притормозила черная машина. Темноволосый мужчина махнул им рукой:
— Идете домой? Залезайте, я вас подброшу.
— Спасибо, Джереми, но мы уже почти пришли. — Джемайма одарила его сияющей улыбкой, хотя ее мысли были далеко не радужными. Они все время возвращались к Алехандро.