Соблазнительница
Шрифт:
— Хорошо, ведите.
Он повел — против собственной воли, тем более что он видел, что это и против ее воли тоже. Но план есть план, а у него план твердый. Он нашел их общих друзей, они подошли и заговорили с ними с обычной непринужденностью. Они были в этой среде как дома.
Он удивился, обнаружив, что не принимает участия в разговоре, а с удовольствием слушает болтовню Амелии, ее смех и остроумные шутки. Язычок у нее был почти такой же острый, как у него, а ум такой же живой. Он поразился, как часто она произносила вслух то,
Он поймал пару взглядов, направленных в их сторону, и улыбнулся про себя. Его спокойное, но определенное положение рядом с ней не останется незамеченным. Пройдясь с Амелией в нужный момент по залу, он обеспечил себе следующий танец с ней; увидев, что гости уже танцуют рил — народный шотландский танец, — они вышли на середину зала.
К несчастью, он не мог удерживать ее при себе постоянно. Появился надменный лорд Эндикотт и пригласил ее на следующий вальс.
Пришлось Люку терпеть, глядя, как она смеется над остротами Эндикотта. Когда же вальс закончился, эта непонятливая девица не вернулась к нему; и ему самому пришлось отправиться за ней.
Когда из толпы вынырнул Реджи Кармартен, Люк чуть не набросился на него. Он нисколько не удивился, увидев, как тот заключил в объятия Амелию, чтобы закружить в танце, — они все хорошо знали друг друга.
Зато Реджи удивился, когда Люк появился к концу танца, чтобы предложить Амелии руку.
Амелия усмехнулась и похлопала Реджи по руке.
— Не переживайте.
Реджи воззрился на нее, потом на него и в конце концов промямлил:
— Как скажете.
Хотя Люка снедало нетерпение, он выжидал. Он не отбрил Реджи, безопасного компаньона, хотя Реджи все время бросал на него взгляды исподтишка, ожидая, что он вот-вот оскалит клыки. Вместе с другими гостями они пошли ужинать, заняли один из больших столов и там обменивались веселыми шутками. Он сел рядом с Амелией, но старался не делать никаких собственнических жестов.
Они вернулись в танцевальный зал, когда оркестр заиграл очередной вальс. Люк улыбнулся и с непринужденной грацией пригласил Амелию.
Она тоже улыбнулась Люку и подала ему руку как раз в тот момент, когда быстро двигавшийся в их направлении лорд Эндикотт оказался рядом с ними.
— Прошу прощения. — Она мило улыбнулась его светлости. — Лорд Калвертон вас опередил.
Лорд Эндикотт вежливо поклонился.
— Тогда, может быть, следующий танец?
Амелия улыбнулась еще шире.
— Может быть.
Люк сжал ее пальцы. Она отвернулась от его светлости, встретилась взглядом с Люком — в нем были твердость и еще что-то такое, отчего у нее перехватило дыхание. Он кивнул Эндикотту и повел ее танцевать.
Пока они не закружились по залу, у нее не было возможности взглянуть в его лицо. По его глазам — настоящая синяя полночь, — затененным потрясающе длинными, густыми ресницами, всегда было трудно что-то понять. Но лицо его стало жестким, напряженным, однако не отчужденным, как всегда.
— Что
И тут она поняла, что напряжение, которое окружало его высокую фигуру, не было ей знакомо.
— Нашему делу очень помогло бы, если бы вы не поощряли других мужчин.
Она заморгала:
— Вы об Эндикотте? Но я не…
— Не улыбаться им — для начала — это было бы совсем неплохо.
Она смотрела на него, на жесткое выражение его лица и еще более жесткое выражение глаз, — оказывается, он говорил вполне серьезно. Его язвительный тон свидетельствовал о том, что он в одном из своих самых скверных настроений. Ей пришлось как следует постараться, чтобы скрыть усмешку.
— Люк, вы только послушайте самого себя!
Он на мгновение встретился с ней взглядом и нахмурился.
— Лучше не надо.
Он привлек ее к себе — чуть-чуть ближе, чем того требует этикет, — и они опять закружились по залу. И он не отпускал ее, пока они не описали полный круг.
Было невероятно приятно — он так крепко держал ее, так легко кружил в танце, но… Она вздохнула.
— Ну хорошо. Как я, по-вашему, должна себя вести? Полагаю, от меня не требуется, чтобы я делала вид, будто влюбилась в вас за одну неделю? Или мы переписываем нашу пьесу заново?
Помолчав, он ответил сквозь зубы:
— Нет. Просто… не нужно вести себя так непосредственно. Улыбайтесь неопределенно, как будто на самом деле они вас не интересуют.
Она кое-как справилась с желанием рассмеяться и кивнула:
— Хорошо. Я попробую. Я правильно поняла, — прошептала она, когда музыка кончилась, — что мне следует интересоваться только вами?
Она увидела его глаза, увидела, что их синева потемнела, увидела, как сжались его губы. Он ничего не ответил, а взял ее за руку и повел прочь из зала.
Она поняла, что он ведет ее к дверям, ведущим на террасу. Двери были открыты. Терраса, выложенная мраморными плитами, купалась в лунном свете.
— Куда мы идем?
— Выполнять следующий пункт моего плана.
Глава 3
Он вывел ее на террасу, где прогуливалось множество пар, пользуясь теплой ночью. Луна — серебряный полудиск — плыла высоко в небе, омывая землю сверкающим светом.
Люк огляделся, взял Амелию под руку и пошел вперед.
— Существует обычай, — начал он, словно отвечая на ее невысказанный вопрос, — согласно которому любезничающие пары проводят время вместе в соответствующей обстановке.
Соответствующей чему? Амелия взглянула на него, но он больше ничего не сказал.
— Вы думаете, что никто еще ничего не заметил?
— Заметили, но понадобится время, чтобы они убедились, что в нашем поведении заключено нечто большее, чем простое общение..
— И каков же следующий пункт вашего плана?
Она почувствовала на себе его взгляд.