Соблазнительное предложение
Шрифт:
– Он погубил мою семью.
– Да.
– Я хочу, чтобы он ответил за все, что наделал. Чтобы заплатил за это. – Она резко открыла глаза и посмотрела на Люка. Взгляд ее золотистых глаз в тусклом сером утреннем свете казался безжизненным. – Не знаю, смогу ли я убить его на самом деле.
Он погладил ее по животу.
– Я не хочу, чтобы ты рисковала собой. – И пояснил: – Он опасен. Он убийца и вор. Я не дам тебе безрассудно рисковать жизнью из-за этого человека.
– Я…
Люк крепче обнял ее за талию
– Я не могу рисковать тобой, Эм.
И в эту минуту Люк точно знал, что если Мортон хоть как-то будет угрожать Эмме, он без колебаний убьет его.
Она вздохнула, и они долго лежали молча.
Когда рука Люка медленно поползла с ее талии вниз, Эмма пробормотала:
– Хочешь спать?
Вынырнув из дымки желания, возникшего, едва он к ней прикоснулся, Люк моргнул и расхохотался.
– Спать? Ты в самом деле думаешь, что у меня на уме сон?
Ее лицо расслабилось.
– Ну, я не знала точно…
– Не сомневайся, – заверил он, – если прошло несколько часов после того, как я в последний раз обладал тобой, то у меня на уме может быть только одно.
– Чепуха, – пробормотала она в ответ. – Просто для нас обоих это пока в новинку. Но всегда так не будет.
– Почему? – удивился он. Ему даже в голову не приходило, что когда-нибудь он может пресытиться этой женщиной.
– Так никогда не бывает.
– Да откуда ты можешь это знать?
Эмма скупо улыбнулась.
– Наверное, не могу. Но я думала, что так бывает всегда, особенно у мужчин вроде тебя.
– Вроде меня?
– Повес. Негодяев. Мошенников. – Слова, произносимые этим низким, хрипловатым голосом, словно поглаживали его по нервам. Вот чем-чем, а уж голосом ее он точно никогда не насытится.
– Значит, вот что ты обо мне думаешь? Что я повеса?
– Я это знаю. Знала с первой минуты, как ты посмотрел на меня поверх стакана с элем.
– Но с тех пор ты узнала меня лучше. Неужели твое мнение не изменилось?
– Мое мнение о тебе изменилось во многих отношениях, но только не в этом, нет. По сути, я думаю, что ты куда больший распутник, чем мне казалось поначалу.
– Если я не ошибаюсь, тебе это даже нравится.
Эмма негромко рассмеялась. Как всегда, его тело мгновенно на это откликнулось.
– Полагаю, да, мне это нравится, – ее глаза озорно сверкнули, – милорд.
– Почему? – спросил Люк.
Ее щеки едва заметно порозовели.
– Ты знаешь, почему.
– Возможно. Но хочу услышать от тебя.
Эмма облизала губы – жест был настолько эротичным, что у Люка перехватило дыхание.
– Ну что ж, – произнесла она нежным, хрипловатым голосом, некоторое время помолчала и продолжила: – Я всегда думала, что мошенники – это люди, которые берут от мира все, что хотят, не оглядываясь на тех, кого ранят.
– Это верно, – мягко согласился Люк. Уж кому, как не ему, это знать.
Эмма
– Но теперь я узнала, что распутники и мошенники бывают разные. Есть те, кто ведет себя именно так. Есть те, кто только притворяется, а в душе своей они настоящие джентльмены.
Люк недоверчиво вскинул брови.
– И ты думаешь, я один из таких?
– Вовсе нет. – Ее губы соблазнительно изогнулись. – Ты относишься к третьему типу.
– Да? И что это такое?
– Истинный мошенник и распутник. Мужчина, живущий по своим правилам и отказывающийся пасовать.
Она произнесла это с такой гордостью, словно восхищалась этим типом мужчины.
– Мужчина, следующий зову сердца и готовый пойти на риск. – Эмма погладила его по щеке.
Люк перехватил ее запястье и опустил руку вниз, не отпуская.
– И это я?
– Мм, да.
– Лежи на месте, – приказал он.
Выскользнул из кровати, нашел на спинке стула галстук, засунутый под бриджи, вытащил его и вернулся в постель.
Эмма смотрела на него. Сплошная невинная свежесть, да только слова опровергали этот обманчивый внешний вид:
– Что вы собираетесь делать с этим, милорд?
Люк ухмыльнулся.
– Хм-м. Мне кажется, ты стала чересчур дерзкой. А знаешь, что происходит, когда моя женщина становится чересчур дерзкой?
– Не-е-т… – протянула она, не отводя взгляда с галстука, свисающего из его руки.
Люк встал на кровать на колени, склонился к ее уху и прошептал:
– Я показываю ей, где ее место.
– Мое место? А где мое место, милорд?
– Подо мной, – прохрипел он, схватил ее за запястья и обернул их галстуком, но пока не связал. – Вам нравится, когда вас связывают, миссис Кертис? – спросил он, повторив вопрос, который задал ей в тот первый вечер в Бристоле.
Ее взгляд метнулся от петли на запястьях к его лицу.
– Я… не знаю, – прошептала она. – Меня никогда не связывали.
– Но ты этого хочешь, верно?
– Я… – Эмма сглотнула. Люк внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, что кроется за выражением ее лица – неуверенность или предвкушение? Он не мог сказать точно, а должен был знать. – Не знаю, – договорила она.
Он наклонился, поцеловал ее и завязал галстук – не туго, но так, чтобы она ощущала, как ткань трется о запястья.
– Если испугаешься – скажи мне. Если станет больно – скажи мне. Если захочешь, чтобы я прекратил, – скажи мне.
– Сказать? – выдохнула она.
– Да.
– Но я хочу, чтобы ты зашел далеко, – застенчиво произнесла Эмма, поморгав.
Проведя с ней последние три дня, он поверил. Привкус страха все еще оставался на задворках его сознания – опасение сделать что-нибудь такое, что моментально все испортит. Но всякий раз, как они занимались любовью, энтузиазм и пылкий отклик Эммы уменьшал этот страх.