Соблазнительный шелк
Шрифт:
— Которую из них ты имеешь в виду? — спокойно поинтересовался Кливдон. — Их три.
— Не смей играть со мной! — Лонгмор перешел на визг. — Видит Бог, ты способен вывести из терпения всех святых и мучеников, вместе взятых! Ты доведешь меня до греха! Я не позволю тебе обманывать сестру. Ты не…
Он замолчал, поскольку распахнулась дверь и в комнату поспешно вошла мисс София Нуаро.
— Ваша светлость, позвольте…
Она не договорила, очевидно, с опозданием заметив Лонгмора. Хотя, скорее, она заметила его в ту же секунду, когда вошла в дверь,
В общем, какой бы ни была причина ее появления, девушка выглядела очень удивленной и растерянно остановилась.
— Прошу прощения, — робко пробормотала она, — очень невежливо с моей стороны — так неожиданно врываться…
— Все в порядке, — улыбнулся Кливдон, — я же сказал, что со мной вы можете не церемониться. Для этого у нас нет времени. Это всего лишь мой друг. Или уже бывший друг, я еще не понял — лорд Лонгмор. Лонгмор, хотя ты и не заслуживаешь, позволь тебе представить мисс Софию Нуаро.
Лонгмор — резко обернувшийся, когда она вбежала в комнату — несколько мгновений потрясенно молчал, приоткрыв рот и не отрывая глаз от вошедшей. Кливдон даже забеспокоился, не впал ли его друг в ступор. Потом он поклонился:
— Мисс Нуаро.
— Милорд. — Она сделала реверанс.
О да, это был один из тех реверансов, не такой, как у старшей сестры, но тоже чрезвычайно впечатляющий.
У Лонгмора округлились глаза.
— Что случилось? — спросил Кливдон.
Голубые глаза Софии, подозрительно невинные, с надеждой уставились на него.
— Я пришла из-за уведомлений, которые мы помещаем в газетах. Я их пишу постоянно и думала, что с ними у меня уже никогда не возникнет проблем, но сейчас у меня почему-то ничего не получается.
Она слышала, подумал Кливдон. Она слышала вопли Лонгмора и вмешалась. Это она написала рассказ о знаменитом платье Нуаро. Ее работой было обращение всевозможных трудностей и скандалов на пользу магазину.
— Все из-за шока, — сочувственно вздохнул Кливдон, решив ей подыграть. — Прошло еще совсем мало времени после трагедии, и у вас не было возможности как следует отдохнуть.
— Если честно, мне трудно оценить свою работу, — сказала она. — Быть может, вы согласитесь высказать свое мнение. — Она покосилась в сторону Лонгмора. — Если, конечно, его светлость простит мое внезапное вторжение.
Лонгмор отошел в сторону и расположился на софе.
— Миссис Нуаро имеет честь сообщить друзьям и широкой публике, — прочитала Софи, — что она намерена вновь открыть свой магазин в самом ближайшем будущем и предложить покупателям новый ассортимент платьев и аксессуаров по разумным ценам. Эту будут последние модные новинки…
— Уберите «разумные цены», — перебил ее Кливдон. — Оставьте экономические вопросы среднему классу. Если вы хотите, чтобы вашими клиентками стали жены моих друзей, лучше быть неразумными.
Софи кивнула:
— Спасибо, ваша светлость. Вот видите? Что-то сегодня я плохо соображаю. Марселина бы заметила оплошность, но я не решилась ее прервать. Если платье леди Клары не будет закончено вовремя, моя сестра будет уничтожена.
Кливдон увидел, как Лонгмор бросил на портниху мрачный взгляд из-под густых черных бровей.
— Если мама позволит ей надеть это ваше платье, — пробормотал он.
Широко раскрыв прелестные голубые глаза, Софи повернулась к нему.
— Не позволит надеть платье? Вы не можете говорить серьезно. Моя сестра убивает себя, чтобы выполнить свои обязательства.
— Моя дорогая девочка… — снисходительно начал Лонгмор.
— Наш магазин сгорел дотла, — отчеканила София. — Маленькая дочь моей сестры — моя единственная племянница — едва не сгорела заживо. Его светлость спас ей жизнь — вбежал в горящий дом и отыскал ее, при этом сам чудом не погиб. — Ее голос постепенно набирал силу. — Он великодушно приютил нас, одолжил денег, чтобы мы могли купить материалы. Мы сбиваемся с ног, чтобы выполнить обязательства перед клиентками. А вы — вы говорите, что ваша мама не позволит Кларе надеть новое платье? — теперь ее голос дрогнул, в глазах заблестели слезы…
Лонгмор вскочил.
— Я только хотел сказать, что нет необходимости…
Софи гордо выпрямилась.
— Если ее светлость скажет хотя бы одно слово против платья — против моей сестры — после всего, что ей пришлось вынести, обещаю, я лично придушу ее голыми руками, маркиза она или прачка.
Она отшвырнула объявление и гордо вышла из комнаты, напоследок хлопнув дверью.
Лонгмор подобрал листок, словно сомнамбула, и пошел за ней.
Дождавшись, пока шаги друга стихнут, Кливдон несколько раз хлопнул в ладоши.
— Браво, мисс Нуаро, — усмехнулся он. — Прекрасная работа.
Улыбаясь, он тихо прикрыл дверь и вернулся к чтению модного журнала.
Он как раз перевернул последнюю страницу, когда дверь приоткрылась и в щели показалась голова в элегантной шляпке.
— Я ухожу, — сказала Нуаро. Голова в шляпке исчезла, и послышались удаляющиеся шаги.
— Подожди! — воскликнул герцог и встал.
Голова появилась снова.
— У меня нет времени ждать. Я только хотела сообщить, что платье готово. — Марселина говорила спокойно, но Кливдон уловил в ее голосе нотки торжества.
Он подошел к двери и распахнул ее. В руках у Нуаро было нечто, похожее на завернутое в простыню тело.
Должно быть, это платье, переложенное оберточной бумагой и завернутое, как мумия, в муслин.
— Ты не повезешь его сама, — сказал Кливдон. — Для этого есть лакеи. — Он оглянулся и кивнул: — Вон Томас прекрасно справится.
— Нет! — возразила Марселина. — Я сделаю это сама. Я обещала и ни за что не выпущу его из рук.
Герцог покосился на мумию.
— Могу я хотя бы взглянуть на него?