Соблазнительный шелк
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что я должен бегать за ней, смотреть преданным взглядом и ловить каждое слово, как влюбленный идиот?
— Не надо передергивать, — вздохнула Марселина. — Кому, как не тебе знать, что такое — соблазнить женщину. Беда в том, что ты любишь ее как сестру, союзницу по детским шалостям.
Герцог на мгновение замер, но тут же опомнился и снова пошел рядом с Марселиной, поглядывая по сторонам, со своим обычным надменным видом — ожидая, что перед ним обязаны расступаться все.
Марселина в этот момент напомнила себе, что боль, которую она испытывает, это ее, и только
Будучи Нуаро, она должна была думать головой, а впрочем, это уже не важно.
Кливдон обязан жениться на леди Кларе. Все планы Марселины имели одну цель: сделать своей главной клиенткой герцогиню Кливдон. Если этот брак не состоится, кто знает, сколько пройдет времени, прежде чем он найдет другую кандидатуру? Несколько дней или несколько лет? Да и разве в Лондоне много женщин, которые могут стать такой же совершенной моделью для показа великолепных творений Марселины, как очаровательная леди Клара?
Но эта модель изрядно потеряет в цене, если выйдет замуж не за герцога.
А ведь она, Марселина, уже начала обрабатывать леди Клару, обихаживать ее, чтобы впоследствии сделать общепризнанной законодательницей мод. Она уже завоевала признательность леди Клары. И это несмотря на все слухи и скандальные сплетни. Несмотря на козни леди Уорфорд.
Кстати, у леди Клары сегодня примерка.
Мимо проходила няня с маленькой девочкой. Обе остановились, чтобы посмотреть на куклу Люси. Та любезно достала из коляски Сюзанну.
— Какое чудесное платьице! — воскликнула девочка.
— Его сшила моя мама, — сообщила Люси. — Она шьет платья для леди и принцесс.
Она посадила куклу обратно. Няня увела девочку. Та шла нехотя, все время оборачивалась и с завистью смотрела на куклу.
— Тебе следует дать Люси карточки для раздачи, — сказал герцог. — Ты никогда не думала начать линию модной одежды для кукол?
— Нет.
— Так подумай.
Марселине и без того было о чем думать.
— Сегодня примерка у леди Клары, — напомнила она. — Платья для бала в пятницу. Насколько я понимаю, это одно из главных событий сезона.
— В пятницу? — Герцог нахмурился. — Черт! Это, должно быть, бал у леди Браунлоу. Боюсь, я тоже должен там быть.
— Конечно, должен. Кульминация сезона.
— Это говорит не в пользу сезона.
— Что с тобой? — удивилась Марселина. — Я же знаю, что ты любишь танцевать.
— В Париже, — сказал Кливдон. — В Вене и Венеции.
— Знаешь ли ты, сколько мужчин и женщин согласились бы на что угодно, лишь бы только получить приглашение на этот бал?
— Ты тоже? — спросил герцог. — А ты хотела бы пойти туда, чтобы продемонстрировать одно из своих экстравагантных творений? — Его губы тронула легкая улыбка, в глазах заплясали дьявольские огоньки. — Любопытно посмотреть, как ты проникнешь на этот бал без приглашения.
А Марселине хотелось кричать.
— Ты не слышал, что я сказала? — спросила она. — Ты должен ухаживать за леди Кларой. И тебе уж точно не нужно, чтобы женщина, которую общество считает твоей последней возлюбленной, привлекала к себе внимание. А мне не нужно восстанавливать против себя людей,
Герцог отвел глаза.
— Я представил тебя на балу. Картина получилась чрезвычайно привлекательной. Что ж, появившись там, я буду представлять тебя рядом. Будет не так скучно.
Марселина тоже могла представить себя там. Не себя теперешнюю, а ту женщину, которой она могла быть, дочерью джентльмена. Но тогда, если бы ее пригласили на этот бал, у нее не было бы Люси. Она никогда не научилась бы шить одежду. И никогда не стала бы собой.
Не говоря уже о том, что она была бы такой же, как все.
Ее жизнь не была бы такой трудной. Но она и не была бы интересной. Вы только послушайте, как этот великовозрастный повеса говорит о столь примечательном событии! Леди Браунлоу недавно стала одной из патронесс «Олмака». Она — видная фигура в обществе. Ее приемы известны и пользуются большой популярностью. А Кливдон ведет себя так, словно вынужден посетить лекцию по математике.
— Ты пойдешь, — сказала она, — и прибудешь туда не поздно. Ты дашь понять всем, что хочешь видеть только леди Клару и быть только с ней. Ты будешь вести себя так, словно для тебя не существует других женщин. Пусть она подумает, что неожиданно открылась тебе, явилась, словно видение, как Афродита, выходящая из пены морской.
Жаль, что рядом нет Софи. Она бы подсказала менее избитые драматические образы.
— Твой натиск не даст ей времени задуматься, — продолжила Марселина. — Если погода позволит, ты выманишь ее на террасу или в сад, короче, найдешь уединенное место и сделаешь очень романтическое предложение. Она не сможет не сказать «да». Это соблазнение, Кливдон, помни об этом. Леди Клара — не твой добрый друг и не твоя сестра. Это женщина, красивая желанная женщина, и ты собираешься соблазнить ее стать твоей герцогиней.
Герцог Кливдон решил сделать все так, как посоветовала Нуаро. Он запретил себе думать о том, что делает, потому что думать было не о чем. Он хочет, чтобы Клара вышла за него замуж. Она всегда была предназначена для него. И он всегда ее любил.
Как сестру.
В тот же миг, как эта мысль пришла ему в голову, Кливдон постарался от нее избавиться. Он отправился на бал к леди Браунлоу, в точности следуя инструкциям Нуаро. Он приехал не слишком рано — это было бы неловко, но и не поздно. Как раз вовремя. И принялся ухаживать за Кларой, как ухаживал бы за популярной дамой полусвета или замужней красоткой.
Он заставил себя развлекать ее, шептал остроумные замечания в совершенной формы ушки всякий раз, когда мог подойти достаточно близко. Этим вечером она выглядела особенно красивой, и толпа поклонников была очень уж внушительной.
Нуаро одела Клару в розовый креп, под которым виднелся белый сатиновый чехол. Несколько лент украшали глубокое декольте, привлекая внимание к высокой груди Клары, а крой лифа подчеркивал ее роскошную фигуру.
Мужчины пускали слюни, а женщины зеленели от зависти.