Соблазны бытия

Винченци Пенни

– С тобой, может, и не связано. А вот со мной… Как ты не понимаешь? Чарли все это время заботился обо мне. Нянчился как с маленькой. Даже не знаю, что бы я делала без него. Никто не был так добр ко мне, как он.

– Дженна, послушай меня…

– Нет, Джейми, это ты послушай меня. Неужели ты думаешь, моей маме понравилось бы, как вы все ведете себя с Чарли? Он же мне не посторонний. Ты что думаешь, маме понравилось бы видеть меня грустной и расстроенной? Мама никогда не цеплялась за деньги. Вот они сейчас лежат мертвым грузом в этом чертовом банке, а я волнуюсь за Чарли. Его могут избить за неуплату долгов.

–

Избить? Дженна, не смеши меня!

– Ты не понимаешь. Банк ему больше не давал, и ему пришлось занять у этих… ростовщиков. Вижу, ты думаешь, что только идиот может с ними связываться. А что еще ему оставалось делать? Он же взрослый человек, у него должны быть свои деньги. Чарли сказал, что ростовщики требуют заплатить долг и угрожают расправой. Это ведь и на меня влияет. Я не могу спокойно учиться, зная про его беду. Если бы мама знала, как мне сейчас плохо, она бы жутко разозлилась. На тебя, учти, а не на Чарли. Тебе самому приятно отказывать ему в помощи? Тебе от этого хорошо? Сомневаюсь. Джейми, пожалуйста, сделай то, о чем я прошу. У меня же чертова пропасть денег. Столько этих гадких миллионов!

– Дженна!

– Прости. Это потому, что я очень расстроена. Если бы Чарли плохо ко мне относился, я бы, наверное, поняла, почему вы так с ним обходитесь. Я от него слова грубого не слышала. Он меня ни разу не унизил. И я тоже не хочу, чтобы его унижали.

Дженна не лукавила. Джейми понимал, что она искренне любит этого человека и старается ему помочь. Крайне нехотя Джейми пообещал встретиться с Чарли.

– Возможно, мы дадим ему аванс.

– Без всяких «возможно», Джейми. Вы дадите ему аванс. Мне это очень важно. И пожалуйста, не унижайте меня.

Джейми смотрел ей в глаза и видел Лоренса. В звонком голосе Дженны ему слышали слова и фразы, которыми Лоренс наверняка гордился бы. В ее речи искренние чувства смешивались с холодной логикой. Где она этому научилась? Где и каким образом?

– Хорошо, Дженна. Я поставлю этот вопрос перед попечителями, – пообещал Джейми.

* * *

Кейр покинул «Литтонс». У него был разговор с Джайлзом. Он сообщил, что уходит от Элспет и потому не может продолжать работать в издательстве. Для него это было бы болезненно и нелепо. Джайлз и Джей согласились с его доводами. Они уволили его в тот же день, не став требовать отработки положенного срока. Дальнейшее его пребывание в «Литтонс» только бы усугубило проблемы Элспет, которой сейчас и так было очень тяжело.

Она настрого запретила кому бы то ни было сообщать Маркусу Форресту о случившемся. Меньше всего ей хотелось, чтобы у него возникли угрызения совести и он бы, чего доброго, предложил ей руку и сердце. Она сомневалась, что такое может случиться. Вряд ли Маркус решит связывать себя узами нового брака. Но он был джентльменом и вполне мог счесть себя обязанным жениться на ней. Ей же и без этого хватало переживаний.

Венеция разрывалась между сочувствием к дочери и убежденностью, что в конечном счете Элспет только выиграет. Она хотела помочь, но могла лишь предложить Элспет пожить у них вместе с детьми.

– Нельзя же тебе постоянно быть одной.

Элспет ответила, что за годы жизни с Кейром привыкла быть одна и переезд к матери ничего существенного не даст.

– Я подумываю взять постоянную экономку.

Тогда мне будет легче работать. Хотя я не хочу исчезать на весь день и появляться в «Литтонс» ежедневно. Дети и так потеряли отца. Не хватает только, чтобы они потеряли еще и мать.

Элспет пыталась во всем винить только себя, но это не помогало. Слушая сочувственные слова Эми, зашедшей к ней в гости, она сказала:

– Не надо представлять все так, будто Маркус меня изнасиловал. Я сама подталкивала его к постели. Глупо строить из себя невинную овечку.

– Но у тебя на это были все основания. При таком муже, как Кейр, я бы тоже завела любовника.

– Он был очень хорошим мужем, – нервозно возразила Элспет. – Просто ему нужна другая жена.

– Сомневаюсь, что он был хорошим мужем. Ты сейчас выгораживаешь его. В Глазго так он вообще держал тебя в черном теле. Элспет, честное слово, ты себя обманываешь. И слишком сильно себя винишь. Ты и так достаточно натерпелась. Теперь тебе будет легче.

Однако легче Элспет не стало. Она сильно скучала по Кейру. Даже его угрюмое, хмурое присутствие было лучше, чем одиночество. Элспет пыталась представить свою дальнейшую жизнь без него и ужасалась. Одно дело жаловаться на мужа и даже желать, чтобы он ушел, и совсем другое – пожинать плоды исполнившегося желания.

Первые несколько дней после его ухода Элспет чувствовала заметное облегчение. Жизнь стала проще. Она могла делать, что пожелает: ехать на работу в «Литтонс», планировать свое будущее. И все это – без сетований, расспросов и запретов. Но потом эйфория прошла. Элспет ощутила, что она одна, и испугалась.

Она вдруг поняла, что, невзирая на все, продолжает любить Кейра. Она помнила, как страстно и искренне любила его, когда они только поженились. Такие чувства не могут разрушиться мгновенно. Невозможно полюбить человека, выйти за него замуж, родить от него детей, делить с ним постель, а потом повернуться и уйти, сказав, что все кончено. Да, когда-то им было хорошо, но потом стало плохо.

Изменилась и сама ее сущность, став частью Кейра. У них было слишком много общего. Общие радости, общие тяготы. И даже если их брак распался, ее чувства к Кейру, какими бы смешанными они ни были, остались. В них по-прежнему была страсть, сила и даже напор. Элспет терзали противоречивые чувства. Она раскаивалась, сознавала свой жизненный проигрыш, сожалела и злилась. Их брак умер, и это было второй ее потерей, не менее острой и болезненной, чем смерть бабушки. Элспет ужасно недоставало Селии, ее ясного взгляда на жизнь, мудрости, крепкого здравого смысла и некритичной любви, которую она всегда дарила своей внучке.

В последние месяцы жизни Селии они часто виделись. Больше, чем за все прошлые годы. Достаточно было перейти по мосту Альберта. Нити, связывавшие бабушку и внучку, становились все крепче. Элспет черпала у нее силу, ее тянуло к бабушке намного сильнее, чем к матери. Оглядываясь назад, она ужасалась своему легкомыслию. Многое, слишком многое она принимала как должное.

* * *

Кейр снял однокомнатную квартиру в Бэлхаме, где сейчас и сидел, размышляя, осталось ли в Лондоне хоть одно издательство, куда он не совался в поисках работы. Возможно, ему придется снова менять род занятий. Размышления прервал стук в дверь.