Собрание повестей и рассказов в одном томе
Шрифт:
На контрольно-пропускном пункте Колю задержали: постовой не хотел пропускать по командировочному предписанию. А девушку пропустили, и поэтому Коля был особенно настойчив:
– Зовите дежурного.
– Так спит он, товарищ лейтенант.
– Я сказал, зовите дежурного!
Наконец явился заспанный сержант. Долго читал Колины документы, зевал, свихивая челюсти:
– Припозднились вы, товарищ лейтенант.
– Дела, – туманно пояснил Коля.
– Вам ведь на остров надо…
– Я проведу, – тихо сказала девушка.
– А кто это я? – Сержант посветил фонариком:
– Да.
– Ну, ты – человек нашенский. Веди прямо в казармы 333-го полка: там есть комнаты для командировочных.
– Мне в свой полк надо, – солидно сказал Коля.
– Утром разберетесь, – зевнул сержант. – Утро вечера мудренее…
Миновав длинные и низкие сводчатые ворота, они попали в крепость, за ее первый, внешний обвод, ограниченный каналами и крутыми валами, уже буйно заросшими кустарником. Было тихо, только где-то словно из-под земли глухо бубнил заспанный басок да мирно всхрапывали кони. В полумраке виднелись повозки, палатки, машины, тюки прессованного сена. Справа туманно вырисовывалась батарея полковых минометов.
– Тихо, – шепотом сказал Коля. – И нет никого.
– Так ночь. – Она, вероятно, улыбнулась. – И потом, почти все уже переехали в лагеря. Видите огоньки? Это дома комсостава. Мне там комнату обещали, а то очень далеко из города ходить.
Она приволакивала ногу, но старалась идти легко и не отставать. Занятый осмотром спящей крепости, Коля часто убегал вперед, и она, догоняя, мучительно задыхалась. Теперь он резко сбавил прыть и, чтобы сменить неприятную тему, солидно поинтересовался:
– Как тут вообще с жильем? Командиров обеспечивают, не знаете?
– Многие снимают.
– Это трудно?
– Нет. – Она сбоку посмотрела на него. – У вас семья?
– Нет, нет. – Коля помолчал. – Просто для работы, знаете…
– В городе я могу найти вам комнату.
– Спасибо. Время, конечно, терпит…
Она вдруг остановилась, нагнула куст:
– Сирень. Уже отцвела, а все еще пахнет.
Коля поставил чемодан, честно сунул лицо в запыленную листву. Но листва ничем хорошим не пахла, и он сказал дипломатично:
– Много здесь зелени.
– Очень. Сирень, жасмин, акация…
Она явно не торопилась, и Коля сообразил, что идти ей трудно, что она устала и сейчас отдыхает. Было очень тихо и очень тепло, и чуть кружилась голова, и он с удовольствием подумал, что и ему пока некуда спешить, потому что в списках он еще не значится.
– А что в Москве о войне слышно? – понизив голос, спросила она.
– О войне? О какой войне?
– У нас все говорят, что скоро начнется война. Вот-вот, – очень серьезно продолжала девушка. – Люди покупают соль, и спички, и вообще всякие товары, и в лавках почти пусто. А западники… Ну, те, которые к нам с Запада пришли, от немцев бежали… Они говорят, что и в тридцать девятом тоже так было.
– Как так – тоже?
– Пропали соль и спички.
– Чепуха какая-то! – с неудовольствием сказал Коля. – Ну, при чем здесь соль, скажите, пожалуйста? Ну, при чем?
– Не знаю. Только без соли вы супа не сварите.
– Суп! – презрительно
– А враги об этом знают?
– Узнают! – Коле не понравилась ее ирония: люди здесь казались ему подозрительными. – Сказать вам, как это называется? Провокационные разговоры, вот как.
– Господи… – Она вздохнула. – Пусть они как угодно называются, лишь бы войны не было.
– Не бойтесь. Во-первых, у нас с Германией заключен Пакт о ненападении. А во-вторых, вы явно недооцениваете нашу мощь. Знаете, какая у нас техника? Я, конечно, не могу выдавать военных тайн, но вы, кажется, допущены к секретной работе…
– Я к супам допущена.
– Это не важно, – веско сказал он. – Важно, что вы допущены в расположение воинских частей. И вы, наверно, сами видели наши танки…
– А здесь нет никаких танков. Есть несколько броневичков, и все.
– Ну зачем же вы мне это говорите? – Коля поморщился. – Вы же меня не знаете и все-таки сообщаете совершенно секретные сведения о наличии…
– Да про это наличие весь город знает.
– И очень жаль!
– И немцы тоже.
– А почему вы думаете, что они знают?
– А потому что!.. – Она махнула рукой. – Вам приятно считать других дураками? Ну, считайте себе. Но если вы хоть раз подумаете, что за кордоном не такие уж дураки, так лучше сразу бегите в лавочку и покупайте спички на всю зарплату.
– Ну, знаете…
Коле не хотелось продолжать этот опасный разговор. Он рассеянно оглянулся, постарался зевнуть, спросил равнодушно:
– Это что за домик?
– Санчасть. Если вы отдохнули…
– Я?! – От возмущения его кинуло в жар.
– Я же видела, что вы еле тащите свои вещи.
– Ну, знаете, – еще раз с чувством сказал Коля и поднял чемодан. – Куда идти?
– Приготовьте документы: перед мостом еще один КПП.
Они молча пошли вперед. Кусты стали гуще: выкрашенная в белую краску кайма кирпичного тротуара ярко светилась в темноте. Повеяло свежестью. Коля понял, что они подходят к реке, но подумал об этом как-то вскользь, потому что целиком был занят другими мыслями.
Ему очень не нравилась осведомленность этой хромоножки. Она была наблюдательна, не глупа, остра на язык: с этим он готов был смириться. Но ее осведомленность о наличии в крепости бронетанковых сил, о передислокации частей лагеря, даже о спичках и соли не могла быть случайной. Чем больше Коля думал об этом, тем все более убеждался, что и встреча с нею, и путешествие по городу, и длинные отвлекающие разговоры – все не случайно. Он припомнил свое появление в ресторане, странную беседу о штанах за соседним столом, Свицкого, играющего лично для него, и с ужасом понял, что за ним следили, что его специально выделили из их лейтенантской троицы. Выделили, заговорили, усыпили бдительность скрипкой, подсунули какую-то девчонку, и теперь… Теперь он идет за нею неизвестно куда, как баран. А кругом – тьма, и тишина, и кусты, и, может быть, это вообще не Брестская крепость, тем более что никаких стен и башен он так и не заметил.