Собрание произведений в пяти томах. Том 3. Восьмидесятые
Шрифт:
Другое дело – обида, – полная противоположность благодарности.
Святое чувство. Наслаждение.
– Меня забыли. Не звонили. Не поздравили. Все молчат. Они не спрашивают, где я… Вы что, не видите, что меня нет? Вы что, не слышите, что я молчу? Вы не могли хотя бы весточку-звоночек-цидульку-малявочку-письмецо-записку. Мол, так и так. Мол, любим-помним. Я уже не говорю о подарке. Я не скажу, о чем мечтал. Я не желаю видеть эту коробку. Всё! Я обиделся.
Мне сладковато
Я пробую кончиком языка.
Я расшатываю и страдаю.
Я ковыряю пальцем ранку.
Я не даю ей зарасти, срываю корку. А под ней опять… Опять…
– Как они могли?
Нет. Как они могли…
Уже одно то, что я это предвидел.
Я знал, с кем имею дело.
Ну и черт с ними.
И черт со мной.
Плевать.
И вдруг звонок, потом дверной.
Внесли коробку…
Господи… Да это ж то, о чем мечтал.
Ушли…
И я опять стал благодарен.
А было так мучительно приятно.
Народный характер
Я, конечно, виноват.
Я сам не пойму себя.
Когда я слышу вокруг пафос, я говорю иронично.
Слышу вокруг иронию – говорю высокопарно.
Когда вокруг грустно – говорю смешно.
Слышу: «Бог! Бог!»
Говорю: «Бога нет».
Слышу: «Бога нет».
Говорю: «Есть».
Бьет сильный – болею за слабого.
Когда мне кричат: «Давай! Давай!» – шепчу: «Сам давай…»
А что делать?
Тупо присоединяться?!
Шутка
Я в молчаливой компании всегда колебался: шутить или не шутить.
Хотелось помочь людям.
А потом поумнел настолько, что понял – можно и не шутить.
А потом еще поумнел и понял – лучше не шутить.
А потом понял: попытка хуже, чем шутка.
В молчании и ум, и юмор, и отношение к женщине, и образованность, и точка зрения, и интерес.
В общем, т-с-с…
Пишу детектив
– Почему бы вам не написать что-то серьезное?
– Пишу… Вы меня как раз оторвали…
– Что пишете?
– Детектив, где участковый инспектор раскрывает убийство и не может никак раскрыть.
– И что же? Он раскрывает в конце?
– Нет. Не может.
– Так… Простите… А где происходит действие?
– У нас.
– А в чем детектив?
– Вот в этом.
– А у него улики есть?
– Все. И отпечатки пальцев, и пистолет, и гильзы. И труп.
– А убийца?
– А он и не прячется.
– Так в чем же дело?
– Вот в этом.
– А в чем интрига?
– В родственниках убитого. Они борются за наследство, а
– Так в чем интрига?
– Ну, ходят они в милицию, пристают, обрыдли всем. Их в конце посадят.
– А убийца?
– А что убийца?
– Он прячется?
– А зачем? Он же убил с согласия участкового и по его наводке.
– Так где же интрига?
– Как где? Здесь, у нас, в Москве.
– И чем вы хотите заинтересовать читателя?
– А чем я могу его заинтересовать? Денег у меня нет.
– А правда восторжествует?
– А я откуда знаю? Сам жду.
– Но вы же автор!
– Ну и что?
– Значит, у вас так… Милиция преступление раскрыть не может. Убийца на свободе. Семья убитого в тюрьме. Участковый – соучастник… В чем же детектив?
– Вот в этом.
– И все это ничем не кончается?
– Назначают нового министра МВД.
– Вот. И что он?
– У его жены угоняют машину.
– По его наводке?
– Да.
– Он находит преступников?
– Нет.
– А кто наказан?
– Прохожие.
– И для чего это все нужно писать?
– Чтоб их всех избрали в Государственную Думу.
– И изберут?
– Обязательно.
– Почему?
– Ну, у меня в романе население ошибочно считает, что лучше избрать преступника, чем милиционера.
– И вы думаете, вашу книгу будут раскупать?
– Уже раскупили.
– Кто?
– Избирком.
– Так вы ж еще не закончили?
– Они сами закончат.
– Ну поздравляю. Это серьезная работа.
– Спасибо. Они тоже так сказали.
– А что вы потом будете писать?
– Комедию.
– Тоже детектив?
– Обязательно.
– Что происходит?
– Все пьют.
– Где?
– Здесь.
– Я надеюсь, следить будет интересно?
– Нет.
– Смешно?
– Нет.
– А чего же писать?
– А чего же не писать?
Я у себя нашел
Когда мне сказали, что у меня плохой характер, я у себя нашел.
Когда сказали, что я талант, я у себя нашел.
Сказали, что бездарен, я у себя нашел.
Сказали, что хороший человек – я нашел.
Болтлив – нашел.
Молчалив – нашел.
Жаден – нашел.
Нуден – нашел.
Весел – нашел.
Пью – нашел.
Не пью – нашел.
Писатель – нашел.
Не писатель – нашел.
Видимо, я что-то среднее.
Вот кем быть не хочется.
Уле-уле-цып-цып
А вы мне ничего не рассказывайте.