Собрание прозы в четырех томах
Шрифт:
Все это так. Низость русской прессы (объяснимая, имеющая причины, логику и так далее) мне знакома. Я один из создателей этой низости, или — активных (в прошлом) участников, хотя именно с Вами я вел себя более или менее прилично, и только потому, что у меня никогда не было меньших сомнений в таланте автора. Уверяю Вас, масса людей помнит меня как невнимательного, высокомерного душителя талантов. А. Л. до сих пор не здоровается со мной на радио «Либерти» после того, как я в 80-м году не реагировал на какую-то его похабную рукопись и мелко уклонялся от телефонного обсуждения этого вопроса.
Проблема существует, и я Вас понимаю. Я сам ни в одном американском русскоязычном издании ничего не хочу (а во многих случаях и не могу) напечатать. Правда, Максимов, что называется, сменил гнев на милость и печатает в № 39 мой рассказ [76] , но и то: рассказ был ему отослан с холодным сопроводительным письмом (то есть я встал, по Вашему выражению, в позу просителя), никакого ответа не получил, а затем косвенно, через общих знакомых услышал, что Максимов говорит: «Довлатов, конечно, ничтожество, но рассказ смешной, и мы его
76
Рассказ «Представление», напечатанный в «Континенте» (1984. № 39), главным редактором которого был Владимир Максимов. В его журнале печатались и другие вещи С. Д.
Есть еще одна новость, точнее — новая возможность, и тоже — за океаном. Редактором умирающего журнала «Грани» стал Владимов [77] , очень хороший, прямой и мужественный человек. Вот его адрес: Georgij Vladimov, Lubecker Strasse 7, D-6236 Eschbom/Taunus, West Germany.
Если хотите, сошлитесь на меня, он призывал меня к сотрудничеству, причем довольно активно, а значит, такая ссылка — уместна. Я бы на Вашем месте (поскольку моя ситуация несколько другая, и не потому, что я лучше, а потому, что я пишу прозу и меня переводят) все же послал бы свою лирику и «Чужого» и вообще — все, что есть, — в «22», «Континент», «Время и Мы» и в «Грани».
77
Георгий Владимов был главным редактором «Граней» с 1984 по 1986 г.
Проблема еще и в другом. Я довольно много разговариваю с разными людьми о Ваших вещах, и выявляется какая-то странная картина, что-то вроде недоразумения, корни которого — в самой природе Вашего творчества. Есть какое-то противоречие, которое Вам явно вредит и в котором Вы совершенно неповинны. Я сейчас не размахнусь на филологический трактат «Главное противоречие творчества Сагаловского», но в двух словах — происходит вот что. Ваши вещи по внешнему облику, по костюму, так сказать, абсолютно демократические, вроде бы — для народа, такой еврейский Демьян Бедный, то есть фразеология, синтаксис и прочая внешняя атрибутика — народные, массовые, но! — оценить Ваши вещи, я уверен, способны только чрезвычайно интеллигентные люди. В результате, народ, условно — Брайтон-Бич, удивляется — почему нет мата и смака, где тетя Хая с китайцами, яйцами и прочими делами, где антисоветские частушки и так далее, а интеллигенция (средняя, нормальная, не такая изысканная, как мы с Вами) смущена внешне народной формой, наличием если не тети Хаи, то Рабиновичей, Кацев и некоторых фривольностей.
Есть и второе противоречие. Российские люди (Максимов, Некрасов, Толя Анохин [78] ) воспринимают Вас (иногда явно, иногда тайно и даже бессознательно) как жида с жидовской темой, а евреи (мрачные и тупые вроде П.), наверное, считают Вас антисемитом.
Но и это еще не все. Ваши вещи (в большинстве) рассчитаны на эмигрантскую аудиторию, а приличные люди (например, Владимов) возглавляют журналы, сориентированные на Союз, где не знают того материала, на котором построены Ваши истории, то есть, попросту говоря, не знают, что такое — фудстемпы [79] .
78
Анатолий Анохин — литератор, журналист, недолгое время главный редактор газеты «Новости», живет в Нью-Йорке, женат на эфиопской принцессе.
79
Фудстемпы — заменяющие деньги денежные знаки, которые можно использовать только для покупки еды. С. Д. имеет в виду строчки из «Этюда № 6…» Н. С.:
А я надену праздничный пиджак, Пойду в собес и попрошу фудстемпов.Короче, пишите. Если можете заставить себя — пошлите что-то в журналы. Если нет — издайте через год-два еще одну книжку. Герой Булгакова говорит: «Никогда слава не придет к человеку, который пишет дурные стихи». Эта фраза имеет и обратную силу. Рано или поздно все состоится. Разве не чудо, что Булгаков и Платонов, выступавшие при жизни в третьих литературных ролях, стали безоговорочными лидерами новой русской прозы? Ведь все нашли и откопали, мельчайшие газетные заметки Платонова вплоть до обработанных им писем в редакцию воронежской газеты за 24-й год.
У меня все нормально. Дня два назад отослал Вам письмецо. Так что в плане дружбы с Вами я опережаю на 1 очко, не говоря про объем.
Обнимаю все Ваше семейство, начиная с незнакомой, но заранее мне симпатичной Вашей матушки.
Ваш С. Д.
25 авг. <1984 г.>
Дорогой Наум!
Благодарю Вас за прямоту, «Иная жизнь» [80] действительно — барахло. Мне давно хотелось выступить против серьезности, написать что-то в жанре философской ахинеи. И задумано все было не так уж худо. Просто я не могу органически действовать вне бытового реализма. Но пытаться буду.
80
Одна из «Сентиментальных историй» С. Д. (см. настоящее издание); первоначальный вариант, написанный в 1968 г., назывался «Отражение в самоваре».
Стишки в прозаическом тексте — очень древний фокус [81] . Западные писатели делают это сто лет. Набоков в 30-е годы закончил стихами «Дар». Стилистически это — курсив, выделение. Все равно что напечатать абзац зеленой краской.
«7 дней» [83] еще живы. Вайнберг [84] продал их (вернее — передал убытки) некоему Липману [85] , издающему говенный журнал «Бизнес опортьюнитиз». В этом журнале Липман восхваляет деловые качества некоего Губанова, а Губанов нежно характеризует Липмана. Но и Губанов, и Липман — одно и то же лицо. Я беседовал с ним раза три, и он мне не понравился. Своего двойника Губанова Липман называл в разговоре «май партнер», именно так ставя ударение. И еще он говорил, что журнал должен быть «атрактив» [86] . По-моему, этого достаточно, чтобы депортировать его в Мексику.
81
«Иная жизнь» заканчивается стихами, записанными как прозаический текст. Их каноническая форма была бы такой:
Кончается история моя. Мы не постигнем тайны бытия вне опыта законченной игры. Иная жизнь, далекие миры — все это бред. Разгадка в нас самих. Ее узнаешь ты в последний миг. В последнюю минуту рвется нить. Но поздно, поздно что-то изменить…82
Пьеса Василия Аксенова «Цапля» частично написана рифмованной прозой.
83
Журнал «Семь дней» выходил в Нью-Йорке под редакцией Петра Вайля и Александра Гениса в 1983–1984 гг. Вышло 57 номеров.
84
Валерий Яковлевич Вайнберг (род. в 1945 г.) — с 1974 г. финансовый директор и администратор газеты «Новое русское слово», с 1994 г. до прекращения издания в 2010 г. ее владелец. «Семь дней» субсидировались газетой.
85
Игорь Липман — окололитературный бизнесмен. «Семь дней» ни «проданы», ни «переданы» ему не были.
86
«Атрактив» (attractive) — привлекательный (англ.).
«Стансы к Марусе» — одобряю. Мне кажется, это Ваш — средний уровень, то есть для нормального человека — очень высокий. Почему эти стихи не для книжки? Пропустите его <их?> через «Точку зрения» [87] . Я, например, дал им рассказ. К сожалению, плохой [88] .
«7 дней» обречены исторически. Единственный выход для Пети и Саши — избавиться от хозяев, увеличить нагрузку, взять на себя деловые обязанности, а главное — придать журналу остроту. Но они ничего этого не сделают. В них как-то дико сочетаются энтузиазм с апатией. Им нужен человек (не подумайте, что намекаю именно на себя), который готов брать на себя ответственность. То есть принимать решения, а затем их навязывать. Этим и отличается главный редактор от нормального журналиста.
87
«Точка зрения» — издававшийся в Нью-Йорке в 1984 г. «журнал для женщин» под редакцией Нины Аловерт, Марии Сван и Натальи Шарымовой. Гл. редактор Н. Шарымова.
88
В «Точке зрения» напечатан рассказ С. Д. «Роль» (см. настоящее издание). Готовность занизить оценку собственной работы — одна из характерных черт литературного поведения С. Д.
Книжка наша продвигается [89] . С понедельника Лена будет набирать Вас и меня. Бахчаняна набирать не надо. Затем Вагрич будет делать макет. А там — посмотрим.
Гриша Поляк [90] в принципе интересуется, но он темнила и уклончивый тип. Он говорит, покажите готовую продукцию, хотя и так знает, на что мы способны. Дальше, Ефимов [91] , с которым я вел переговоры на всякий случай, — отказал. Я даже не спросил — почему? Какая разница! Есть в запасе Маша Синявская [92] с ее приличной типографией. Они здесь были, и я говорил о нашей книжке. Она заинтересовалась, но есть противопоказания. Во-первых, это за океаном. Кроме того, Марья, при всех ее талантах, никогда не отвечает на письма, никогда и ничего вовремя не посылает, а главное — норовит вставить в чужую книгу собственные выпады против Максимова и Солженицына.
89
«Демарш энтузиастов».
90
Григорий Давидович Поляк (1943–1998) — редактор-издатель издательства «Серебряный век» (Нью-Йорк).
91
Игорь Ефимов (род. в 1937 г.) — редактор-издатель издательства «Эрмитаж» (Тенафлай, штат Нью-Йорк). См. его воспоминания о С. Д. в настоящем издании.
92
Мария Розанова, жена Андрея Синявского, — редактор-издатель журнала «Синтаксис» (Париж).