Собрание рассказов
Шрифт:
— Да, — сказал я, — пожалуй, что так.
— Я знаю, в глазах господа я не такой уж страшный грешник, каким меня многие считают. И еще я думаю, что всякая нечистая сила и даже сам дьявол не такие уж грешники в глазах господа, как вам наговорят те, кто знает о божьих делах больше него самого. Что вы скажете?
Бумажник лежал на столе открытый. Но газету Миджлстон пока не убирал.
Наконец он отвел глаза в сторону, и на его лице опять появилось робкое, детское выражение. Он засунул руку в бумажник, но, как и раньше, вынул
— На самом-то деле это еще не все, — сказал он, держа руку в бумажнике и опустив глаза; его невзрачное лицо с редкими усиками над верхней губой было кротким, умиротворенным.
— В детстве я очень много читал. А вы? Вы много читаете?
— Да, порядочно.
Но он не слушал.
— Я читал о пиратах, о ковбоях и представлял себя самым главным у них — это я-то, жалкий молокосос, который и океан видел только на Кони-Айленд, а деревья — только на Вашингтон-сквер. Но я читал и верил, как всякий мальчишка, что когда-нибудь… что жизнь меня не обидит, раз уж я появился на свет божий, и тогда… В то утро, когда я, значит, пришел домой — собраться к отъезду, Марта мне и говорит: «Ты не хуже всех этих Ван Даймингов, хоть о них и пишут в газетах. Всех, кто заслуживает, чтоб о них писали в газетах, не разместишь ни на Парк-авеню, ни даже во всем Бруклине». Так и сказала.
Он вытащил руку из бумажника. На этот раз показалась коротенькая вырезка, всего в один столбец, тоже выцветшая и пожелтевшая; он передал ее мне.
ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ. НЕ ИСКЛЮЧЕНО ПРЕСТУПЛЕНИЕ
Нью-йоркский архитектор Уилфред Миглстон исчез из загородной виллы миллионера
ПОЛИЦИЯ И ДОБРОВОЛЬЦЫ ИЩУТ В ГОРАХ ВИРГИНИИ ТЕЛО АРХИТЕКТОРА, УБИТОГО, КАК ПОЛАГАЮТ, СУШАСШЕДШИМ.
Возможна связь с загадочным нападением на миссис Ван Дайминг. Местные жители в панике
… Штат Виргиния, 8 апреля…
6 апреля по дороге на загородную виллу мистера Карлтона Ван Дайминга таинственно исчез архитектор из Нью-Йорка Уилфред Миглстон, 56 лет. При нем находились ценные чертежи, которые найдены сегодня утром на участке Ван Дайминга, — таким образом, получена первая улика. Начальник полиции Элмер Харрис сам занялся этим преступлением и теперь ожидает прибытия группы детективов из Нью-Йорка; он обещает быстрое расследование, если, конечно, дело окажется под силу криминалистам.
САМОЕ ТРУДНОЕ ДЕЛО ЗА ВСЮ ЕГО ЖИЗНЬ «Когда я разгадаю это исчезновение, — заявил Харрис, — я смогу объяснить и происшедшее в тот же день нападение на миссис Ван Дайминг».
У Миглстона осталась жена, миссис Марта Миглстон, проживающая по адресу — Бруклин, улица…
Он следил за моим лицом.
— Только во всем этом вышла одна ошибка, накладка, — сказал он.
— Да, — подтвердил я, — вашу фамилию переврали.
— Я думал, не заметите. Но дело не в этом.
Он подержал в руке еще одну газетную вырезку и протянул ее мне. Она была похожа
— Вот прочтите. Только я говорил совсем о другой накладке. Но кто же мог тогда знать?..
Я читал, не особенно вслушиваясь в его слова. Это было письмо, напечатанное в разделе объявлений о розыске.
Новый Орлеан, Луизиана, 10 апреля…
Главному редактору газеты «Нью-Йорк таймс», Нью-Йорк.
Уважаемый сэр!
В номере за 8 апреля этого года ваша газета неверно напечатала одну фамилию. Фамилия эта Миджлстон, а не Миглстон. Для каждой американской семьи пресса может стать орудием добра или зла, и я буду вам очень благодарен, если вы исправите опечатку в местных и столичных выпусках. Пресса — очень большая сила, и вы не имеете права делать ошибки даже в отношении тех людей, которые вовсе не каждый день попадают в газеты, хотя они ничуть не хуже других.
Заранее благодарен.
С приветом. Друг.
— Понятно, — сказал я. — Вы ее исправили.
— Да. Но накладка совсем не в том. Письмо в «Нью-Йорк таймс» я послал только ради нее. Женщина, сами понимаете. Для нее уж лучше вообще не видеть своего имени в газетах, если его исковеркали.
— Для нее?
— Для моей жены. Для Марты. Только я не знаю, получила она их или нет. Тут-то как раз и вышла накладка.
— Что-то я не очень понимаю. Может быть, вы объясните?
— Я и объясняю. Первой газеты у меня было два номера, ну той, где об исчезновении, но я ждал, пока напечатают письмо. Потом я, значит, завертываю их вместе, подписываюсь «Друг» и посылаю ей в конверте. Но получила ли она этот конверт — не знаю. Вот вам и накладка.
— Накладка?
— Ну да. Она же переехала. Как ей выплатили по страховке, она сразу и переехала на Парк-авеню. Я прочел об этом в газете уже после, когда сюда перебрался. Там говорилось, что миссис Марта Миджлстон вышла за одного молодого человека из фирмы «Мейсон Пейот» на Пятой авеню. Ну, а когда именно она переехала — этого не говорилось, так что я и не знаю, успела она их получить или нет.
— Понятно, — сказал я.
Он аккуратно укладывал вырезки в парусиновый бумажник.
— Да, сэр. Женщины есть женщины. Иной раз надо их и побаловать. Они этого заслуживают, ведь жизнь у них несладкая. Письмо в газету я не для себя послал. Не все ли мне равно, как они написали мою фамилию? Что в ней, в фамилии, для человека, которому выпало на долю такое, что редко выпадает простому смертному?