Собрание сочинений-1.Точка "Омега"
Шрифт:
Смутившись, Рокуэл все же кое-как закончил свою мысль:
— Естественно, его придали мне как своего рода телохранителя.
И он снова замкнулся по причине пристального взгляда Милиссы, которая жадно и немного испуганно буквально вперилась в него, сначала откровенно недоверчиво, а затем несомненно убедившись, что он говорил правду.
Она выдохнула:
— Кто дал вам право контроля над этим Символом?
— Земляне, — просто ответил он.
Ее реакция на его слова была ошеломляюще бурной. Она съежилась в комочек
— Так, значит, интуиция Джайера и его обвинения — все это имеет под собой реальную основу! Где-то неподалеку бродят земляне… — Она словно задохнулась, потом, дрожа от нетерпения, умоляюще обратилась к Рокуэлу: — Расскажите мне, только поточнее, где вы были и что видели…
Рокуэл выложил ей все свои впечатления о годичном пребывании на военном корабле землян. Она переспросила чуть слышно:
— Так, значит, там были и мужчины, и женщины?
— Конечно. Целое сообщество в несколько тысяч человек.
— Вы где-нибудь совершали посадку?
— У меня не сложилось такого впечатления. — Он вздохнул. — Это был корабль невероятных размеров. В некоторые отсеки меня не допускали, но я видел, что там происходит, на экранах мониторов. Своему языку они меня не обучали и общались со мной с помощью машины-переводчика.
Подумав, он добавил:
— В принципе нельзя исключать, что мы совершали посадки на каких-то планетах, но я этого не почувствовал.
— И вас обучал контролировать Символ один из землян?
— Да.
Милисса продолжала допытываться:
— Каким образом, как вам сказали, должен действовать этот Символ? Например, если бы Джайер действительно попытался пронзить вас мечом… что бы с ним произошло?
Рокуэл не смог ответить на этот вопрос. Он лишь промямлил:
— Они рекомендовали мне быть поосторожнее с этим Символом, сказав, что иначе я сам могу оказаться его жертвой. — И добавил: — Когда я напустил его на Джайера, то почувствовал, как Символ уцепился за меня и стал тащить, как… — он запнулся в поисках подходящего слова. — Меня притянуло, словно магнитом.
— Но это Символ чего? — не сдавалась Милисса.
Рокуэл не имел на этот счет ни малейшего понятия. Озадаченная Милисса все же продолжала расспрашивать:
— Наверное, он подпитывается энергией какой-нибудь крупной идеи с другой планеты, раз мы никак его не обнаружили здесь. Но что же все-таки это может быть?
Рокуэл молчал. Милисса уточнила:
— Вы все еще сохраняете контроль за этим Символом?
Он утвердительно кивнул.
— Сказали ли они, что оставят его за вами навсегда?
Рокуэл печально взглянул на нее.
— А вот этого я вспомнить не могу. Что-то об этом говорилось, но каждый раз, когда я, кажется,
— Это похоже на поверхностное программирование, — покачала головой Милисса. — Как если бы то, к чему все это относится, могло произойти в любую минуту. Значит, мы накануне серьезного кризиса.
Явно размышляя вслух, она заявила далее, что только Символ в состоянии воздействовать то мощно, то едва-едва, невзирая на расстояние. Закончила же она совсем неожиданным для Рокуэла выводом:
— Должно быть, это ваш, сугубо личный, Символ, что само по себе весьма необычно. К примеру, если бы я могла делать то, на что, судя по описанию, способны вы, то я мигом бы вызволила себя из этого застенка.
Вторичное признание Милиссы в собственной беспомощности вернуло мысли Рокуэла к ее тяжелому положению. Тот факт, что своими силами она была не в состоянии уберечь себя, неожиданно приобретал громадное значение. Это возвращало контроль за ситуацией в руки джейнийцев. Следовательно, они вольны принять или отклонить тот или иной дар из арсенала научно-технических достижений землян, то есть действовать согласно принципу самоопределения.
“Мы можем использовать все, что они нам предлагают, но ничто не обязывает нас это делать.”
Рокуэл почувствовал, что в его личности джейсама есть нечто более сильное, чем он до сих пор считал. Те обвинения, которые Джайер выдвинул против Милиссы, содержали в себе для представителей его расы определенную истину. В результате нахождения на Джейне землян, пусть даже количественно совсем незначительного, у всего населения складывалось нечто вроде ощущения подмены их собственной самобытности.
Эти рассуждения привели Рокуэла к осознанию масштаба опасности, которая нависла над Милиссой. Он ужаснулся этому. Если земляне не имели возможности постоять за себя, то положение Милиссы было просто отчаянным.
Рокуэл сделал над собой усилие, чтобы отогнать эти тягостные мысли, и вновь обрел уверенный и солидный вид.
— Предстоят тяжкие испытания, — мягко обратился он к узнице. — Я связан этим новым законом, как и все остальные джейнийцы. Поэтому вернуть вам свободу своим личным распоряжением не могу. Значит, надо думать об адвокате. Есть ли он у вас?
— Еще нет, — ответила Милисса.
— Я позвоню Дэву и скажу ему, что это — абсолютная необходимость. Пусть он немедленно кого-то наймет.
— Он и пальцем не пошевелит. — Она напомнила ему о правиле “зова смерти”: выжившим оказывается только тот, кто отказывается помогать тем, кого она неодолимо тянет к себе. — На это я и рассчитывала, чтобы отдалить его от себя. Так что полагаться на его содействие не приходится.
Рокуэл покачал головой и, улыбнувшись, заявил, что в этом вопросе его позиция посильнее, чем у Дэва.