Собрание сочинений-1.Точка "Омега"
Шрифт:
Лишь после ухода отца она сообразила, какого характера должно было быть предстоящее сборище, чтобы вынудить Райхера вылезти из своей берлоги.
Она прекрасно пообедала вытащенными из холодильника фруктами, а затем принялась сочинять стихотворение, где обыгрывалось сравнение безумия солнечного пекла с разгулом неистовой ярости убийцы. Небрежно бросив свое непритязательное творение в ящик стола, где их накопилось уже изрядное количество, она уселась на палубе под тентом и обвела взглядом порт и беспредельную даль моря. Играли блестками ласковые волны, разбиваясь об острые
“Все это прекрасно и мило, — подумала она, — но насколько же печально и грустно для безденежных отца с дочкой”.
Девушка вздрогнула при мысли о возможных бедах, но потом, с вызовом пожав плечами, решила: “Все равно и в самом безысходном положении что-нибудь да придумаю”.
Но полной уверенности в этом у нее не было.
Мария спустилась вниз, надела купальный костюм и через минуту уже плескалась в парном, покрытом легкой рябью море. И все же до чего это было ужасно: бездарно проходил еще один день в ее жизни, как перед этим пробежали сотни других, бесследно исчезнувших в пучине времени, подобно брошенным в океан камушкам.
Мысленным взором она окинула шлейф тянувшейся позади череды дней, освещенных все тем же великолепием солнца. Каждый из них в отдельности прошел в общем не так уж и плохо, но в сумме они порождали неясную тревогу, поскольку жизнь явно протекала бестолково.
И она — в который уже раз! — собралась было принять какое-нибудь важное решение, которое круто изменило бы ее серое существование, как вдруг заметила появившуюся на палубе стоявшей метрах в тридцати от них яхты Сильвию Хаскинс, которая махала ей рукой.
Мария подплыла к соседнему судну и без особого желания поднялась на борт. Она ненавидела Генри Хаскинса, ее мужа, и поэтому испытала большое облегчение после того, как Сильвия выложила все волнующие ее новости:
— Генри ушел на совещание, посвященное крупному медицинскому открытию. Затем, как он сказал, мы должны будем отплыть на один из близлежащих островов и лично ознакомиться с чем-то или с кем-то, я так и не поняла, на ком оно было успешно применено.
Мария в ответ вежливо изобразила:
— О!
Ее представление о Генри Хаскинсе весьма отличалось от того, которое, как мнилось его жене, она должна была бы иметь. Этот атлетически сложенный мужчина отличался, по его же собственным словам, невозмутимостью и, уверенный в своей неотразимости, неоднократно пытался приставать к Марии. Он отказался от своих недвусмысленных заигрываний только после того, как однажды натолкнулся на острие кинжала, убедительно сверкнувшего в ее ни на секунду не дрогнувшей руке.
В отличие от своего мужа Сильвия была милой, добросердечной, дружелюбной, но несколько нескладной особой. Генри не раз с гордостью расхваливал ее достоинства.
Для Марии сама мысль о том, что кто-то, возможно, нашел способ продлить жизнь Генри, была непереносимой. Но в данный момент слова Сильвии заинтересовали
Та воскликнула:
— Ну, слава Богу, значит, это не выдумки Генри. Я слышала, что туда намеревались пойти также Педди, старикан Грейсон, чета Хейнцов, Джимми Батт и еще по меньшей мере два-три человека.
“И этот старый хрыч Райхер, — подумала про себя Мария. — О боже!”
— А вот и ваш отец, — неожиданно прервала ее раздумья Сильвия.
Капитан Ледерль, увидев свою дочь, остановился. Он с видимым воодушевлением потер руки.
— Мария, — радостно провозгласил он, — быстренько наведи порядок в моей каюте. Сегодня вечером господин Райхер прибудет к нам на борт, а завтра рано утром мы отчаливаем на Эскоу-Айленд.
Она тут же спрыгнула в море и вскоре уже шла по своему судну по направлению к капитанскому кубрику. Обернувшись к идущему вслед за ней отцу, она увидела, что оживленного выражения на его лице как не бывало.
— Все, что я говорил, предназначалось только для ушей Сильвии, — пояснил он. — А так все гораздо проще: нас наняли как перевозчиков.
Она не проронила ни слова, но отец, очевидно, расценил это как упрек в свой адрес, потому что тут же начал оправдываться:
— А что мне оставалось делать, дорогая моя? Не мог же я упустить даже такую, пусть плохонькую, возможность!
— Расскажи мне, что там происходило, — попросила она.
— Какой-то хмырь разливался соловьем, что нашел метод омоложения, и все это старичье воспрянуло духом. Я сделал вид, что и сам не прочь поиметь что-нибудь с этого, и, по правде говоря, верю в это.
В сущности, для него это был хоть какой-то, но все же успех. Из обломков своих планов Джордж спасал сейчас самое ценное — контакты. Что получится из того, что у них в гостях переночует Райхер, пока было совершенно неясно. Но важно, что он будет здесь.
— Снаряжение для подводного плавания возьмем? — самым естественным тоном спросила Мария.
— Само собой, — отозвался отец.
Казалось, она обрадовалась этому.
2
Для океана этот день ничем не отличался от вереницы других. Волны привычно ловко растекались между скалами и рифами затерянного в его просторах островка. Они мягко шелестели по песку и угрожающе рычали на неподдающиеся их напору утесы. Но весь этот шум и гам оставался на поверхности. В его глубинах, вдали от берега, царило величавое спокойствие.
Мария стояла на палубе уже начавшего дряхлеть судна и чувствовала свое нерасторжимое единство с природой — небом, морем и этим островом. Именно туда отправились с утра все мужчины. Она обрадовалась, что никому не пришла в голову глупая идея предложить оставшимся в ожидании их возвращения женщинам перекинуться в бридж. Был полдень, и они, скорее всего, сейчас дремали в своих каютах, тем самым весь необъятный мир океана достался ей одной.