Собрание сочинений-2.Зверь

Ван Вогт Альфред Элтон

Пендрейк в конце концов оторвал удивленный взгляд от гладкой поверхности дубовой двери, за которой скрылся старый клерк. Он покачал головой, сначала удивленно, а потом с раздражением. Но, усаживаясь за стол, он улыбнулся.

Что-то старый мистер Найперс разболтался сегодня. “За два года, в течение которых вы…” Ну-ка, поглядим, сколько же лет он является управляющим “Несбит компани”? Посыльным он стал в шестнадцать — это было в 1956 году, младшим клерком — в девятнадцать, потом старшим клерком и, наконец, менеджером. Когда в 1965 году началась война с Китаем, ему

был предоставлен отпуск. Через три года он опять за своим столом, с тех пор и работает не покладая рук. Время пролетело, как устойчивый северный ветер.

Сейчас 1975 год. Хм, шестнадцать лет с фирмой, не считая войны, семь из них — генеральным менеджером. Откуда следует, что в этом году ему стукнет тридцать пять.

Он нахмурился, ощутив прилив раздражения. Что заставило Найперса произнести то, что он произнес? “За два года, в течение которых вы здесь работаете…” Слова отпечатались у него в мозгу. Предпринятые им действия были полуавтоматическими. Он нажал кнопку на столе.

В открывшуюся дверь вошла белолицая сухопарая женщина лет тридцати пяти.

— Вы звонили, мистер Пендрейк?

Пендрейка охватили сомнения. Он начинал себя ощущать в дурацком положении.

— Мисс Пеарсон, — произнес он, — сколько лет вы работаете в “Несбит компани”?

Женщина пронзила его взглядом, и Пендрейк слишком поздно вспомнил, что в эти дни агрессивной феминистической эмансипации работодатели не задают служащим-женщинам вопросов, которые могут рассматриваться как не относящиеся к делу.

Через секунду твердый и враждебный блеск исчез из взора мисс Пеарсон, и Пендрейк вздохнул с облегчением.

— Пять лет, — прозвучал отрывистый ответ.

— Кем, — выдавил из себя Пендрейк, — вы были наняты?

Мисс Пеарсон пожала плечами, этот жест явно был связан с ходом ее мыслей. Она ответила совершенно нормальным голосом:

— Ну как же, мистером Летстоном, он был тогда менеджером.

— О! — сказал Пендрейк.

Он почти успел напомнить, что он был генеральным менеджером в последние пять лет. Но не сделал это главным образом потому, что мысли, стоящие за этими словами, были совершенно неопределенными. В его замершем мозгу образовалась пустота, ничем не заполненная и относительно спокойная. Возникшая в конце концов идея была логичной и отчетливой. Он высказал ее ровным голосом:

— Я попрошу вас принести мне личные дела персонала за семьдесят третий год.

Она принесла книгу и положила ему на стол. Когда она скрылась за дверью, Пендрейк открыл том на разделе “Жалованье” за декабрь. Там было записано: “Джеймс Пендрейк, генеральный менеджер, 3250 долларов”. В ноябре — та же история. Он нетерпеливо пролистал на январь. Там значилось: “Ангус Летстон, генеральный менеджер, 2200 долларов”.

Объяснения более низкого размера жалованья не было. С февраля по август везде стояло: “Ангус Летстон, 2200 долларов”.

Два года! “За два года, в течение которых вы здесь работаете…”

Нечитанный контракт с “Уинтроп” лежал на огромном дубовом столе. Пендрейк встал и подошел к огромному окну из витринного стекла. Внизу простирался широкий бульвар, зажатый

между каменными зданиями. Деньги текли по этой улице и в эту комнату. Он подумал о том, что привык считать себя одним из тех счастливчиков, которые годами упорного труда добились для себя руководящего места в компаниях и заняли соответствующее положение в низшей прослойке класса с высокими доходами.

Пендрейк мрачно покачал головой. Годов напряженной работы не было. Следовательно, возникал вопрос, каким образом он получил эту отличную работу с внушительным окладом, с великолепной клиентурой и гладко функционирующей организацией? Его жизнь была столь же приятной и сладкой, как глоток чистой холодной воды, ничем не омрачаемая идиллия, простая цепочка счастливых дней.

И на тебе, получи!

Как человек может узнать, чем он занимался в предшествующие тридцать с чем-то лет жизни? Прежде чем что-либо предпринять, у Пендрейка была возможность проверить несколько простых фактов. Окончательно решившись, он повернулся к столу, взял диктофон и начал:

— Министерство обороны, отдел архива, Вашингтон, округ Колумбия. Дорогой сэр. Пожалуйста, как можно скорее вышлите мне копию моего послужного списка во время войны с Китаем. Я проходил службу…

Набираясь понемногу уверенности, он перечислил необходимые подробности. Все главные факты прекрасно сохранились у него в памяти. Воспоминания же об армейской жизни и участии в боях были какими-то нечеткими и далекими. Но это было объяснимо. Взять хотя бы путешествие в Канаду, которое они с Анреллой предприняли прошлым летом. Сейчас оно вспоминалось как смутный сон, в котором изредка мелькали картинки, подтверждающие, что поездка действительно состоялась.

Сама жизнь была процессом забвения прошлого.

Второе письмо он адресовал в службу регистрации актов гражданского состояния в его родном штате.

— Я родился, — диктовал он, — в городе Кресцентвилл первого июня тысяча девятьсот сорокового года. Прошу вас как можно скорее выслать мне копию свидетельства о рождении. — Он вызвал звонком мисс Пеарсон и передал ей диктофонную запись. — Проверьте правильность этих адресов, — проинструктировал он ее. — Мне кажется, там должны быть незначительные изменения. Выясните всё, вложите формы запроса на оплату услуг и отправьте оба письма авиапочтой.

Он был доволен собой. И нечего волноваться. В конце концов, он твердо сидит на своем месте, а его мозги по-прежнему вертятся. Нет причины для беспокойства, и тем более нечего показывать другим, что ты попал в затруднительное положение.

Он взял контракт “Уинтропа” и начал читать.

Спустя двадцать минут он, поразившись, осознал, что все время пытается вспомнить, что же он делал в сентябре 1973 года. В том месяце американцы высадились на Луне — через три года после того, как это сделали Советы. Пендрейк вспомнил заголовки газетных страниц. Сомнений не было. Он видел их. Они сплетались у него перед глазами, большие и черные. Он может рассматривать сентябрь, свой первый месяц в “Несбит ком-пани”, как последующую часть своего предыдущего существования.