Собрание сочинений (200 сказок. 1895 г.)
Шрифт:
А ее веретено, челнок и иголка положены были в королевскую казну на хранение и хранились в великом почете.
МУЖИК И ЧЕРТ
Жил-был некогда преумный и прехитрый мужичонка, и о проделках его много можно бы рассказать, но лучшею из них все же следует считать ту его встречу с чертом, при которой он черта совсем одурачил.
Мужичонка однажды, покончив на поле работы, собирался ехать домой в то время, когда сумерки уж наступили.
Тут вдруг увидел он у себя среди
«Ты небось сидишь над кладом?» – сказал мужичонка. «Конечно, над кладом, – отвечал чертенок, – и в том кладе больше найдется серебра и золота, чем тебе на всем твоем веку видеть пришлось». – «Коли клад на моей земле зарыт, так он мне же и принадлежит», – сказал мужичонка. «Он тебе и достанется, – сказал чертенок, – если ты мне в течение двух лет будешь отдавать половину того, что у тебя на поле произрастет; денег у меня достаточно, а вот хочется мне ваших земных плодов отведать».
Мужик сейчас давай с ним торговаться. «Чтобы, однако ж, при дележе не возникали между нами какие-либо споры, – сказал мужик, – то мы разделим так: твое пусть будет то, что над землею, а мое – что под землею».
Чертенку этот уговор очень понравился; но хитрый-то мужичонка посеял репу.
Когда пришло время собирать урожай, явился чертенок за своею долей, но нашел одну только поблекшую ботву, а мужичонка, очень довольный урожаем, выкопал свою репу.
«На этот раз ты в выгоде, – сказал чертенок, – на следующий раз иное будет. Твое пусть будет то, что над землею растет, а мое – что в земле». – «По мне, пожалуй!» – отвечал мужичонка.
А как пришло время сева, он и посеял уже не репу, а пшеницу.
Пришла жатва: мужик пошел на поле и срезал полные колосья до самой земли.
Когда пришел чертенок, то нашел одно посохшее жнивье и в ярости своей забился в какое-то горное ущелье.
«Так-то надо вашего брата надувать!» – сказал мужичонка, пошел и добыл клад на поле.
МОРСКАЯ СВИНКА
Жила-была на свете королевна, и у той королевны в замке под самой крышей был зал с двенадцатью окнами, которые обращены были на все четыре стороны света; как, бывало, она в тот зал войдет да кругом-то посмотрит, так и увидит, что во всем ее царстве делается.
Из первого окна она могла все видеть гораздо лучше других людей; из второго – еще лучше, из третьего – еще яснее и так далее, пока не доходила до двенадцатого, из которого она все могла видеть и на земле, и под землею, и ничего не могло укрыться от ее взора.
Но так как она была горда и никому не хотела подчиниться, и власть всю в своих руках удержать хотела, то и объявила она, что ее супругом может быть только тот, кто сумеет так укрыться от ее проницательного взора, чтобы она не могла его найти.
А кто укрыться попытается, да будет
И вот перед ее замком постепенно появилось девяносто семь кольев, и на каждом колышке по головушке; и долгое время не являлись желающие за нее свататься.
Королевна была этим очень довольна и думала: «Ну, теперь я на всю жизнь буду свободна».
Но вдруг явились к ней три брата и возвестили ей, что они хотят попытать своего счастья.
Старший вообразил себе, что может укрыться от ее взгляда в яме для выжигания извести; но она увидела его уже из первого окошка, приказала из ямы вытащить и голову ему отсечь.
Второй запрятался в погреб замка, но и этого она разыскала еще из первого окна; и головушка его мигом очутилась на девяносто девятом колу.
Тогда явился перед нею младший брат и стал ее просить, чтобы она дала ему денек на раздумье и так была бы милостива – дважды спустила бы ему, если бы он не сумел от нее укрыться; а если бы и в третий раз ему это не удалось, то он готов и жизнью поплатиться.
Потому ли, что он уж очень был красив или просил особенно умильно, королевна сказала ему: «Хорошо, я согласна на твой уговор; но предупреждаю, что и тебе не посчастливится укрыться от меня».
На следующий день он долго придумывал, как бы ему укрыться, но все было напрасно.
Тогда взял он ружье и пошел на охоту. Увидел ворона и прицелился в него; уж он хотел курок спустить, как ворон закричал ему: «Не стреляй! Я пригожусь тебе».
Он опустил ружье, пошел далее и пришел на озеро, а на том озере поднялась из глубины большая рыбина на поверхности и плавает. Он в нее прицелился, а рыба и крикнула ему: «Не стреляй, пригожусь тебе!»
Он пошел далее и повстречал хромую лисицу. Выстрелил в нее и дал промах; а лисица ему крикнула: «Лучше подойди сюда и вынь мне из ноги занозу».
Хотя он это и сделал, однако все же хотел лисицу убить и содрать с нее шкуру.
А лисица сказала: «Отпусти меня, я пригожусь тебе!» Юноша отпустил ее, и так как уже завечерело, то он и вернулся домой.
На следующий день он должен был прятаться, но, как ни ломал голову, не знал – куда.
Вот он пошел в лес к ворону и сказал: «Я тебя пощадил, так ты теперь скажи мне, куда я должен спрятаться, чтобы меня королевна не видела».
Ворон опустил голову и долго обдумывал; наконец, прокаркал: «Придумал!»
Он добыл яйцо из своего гнезда, разломил на две половины и посадил юношу в яйцо; затем он вновь его сложил и положил под себя.
Когда королевна подошла к первому окошку, то не могла нигде увидеть юношу, и в следующих окнах тоже, и уж начинала тревожиться, но наконец в одиннадцатое окошко увидала. Ворона она приказала застрелить, яйцо из-под него принести и разбить, и юноша должен был из него выйти.
Она сказала ему: «Ну, один раз тебе прощается, и если ты не сумеешь лучше укрыться, то погибнешь!»