Собрание сочинений [Том 1]
Шрифт:
– Сколько еще мне предстоит учиться?
– Пока он сам по себе не начнет приобретать для тебя смысл.
– А потом?
– Потом сам все поймешь. Тебе больше не понадобится ничего мне рассказывать.
– Можешь ли ты мне внятно растолковать, куда тебя берет Мескалито?
– Тебе я этого не могу сказать.
– Я хочу только знать, существует ли какой-то другой мир, куда он берет людей.
– Существует.
– Это рай? («Рай» по-испански cielo, но это также «небо».)
– Он
– То есть, я хочу сказать, это то небо (cielo), где Бог?
– Ты говоришь чушь. Я не знаю, где Бог.
– Мескалито - это Бог, единый Бог? Или один из богов?
– Он просто защитник и учитель. Он - сила.
– Он что, сила внутри нас?
– Нет, Мескалито не имеет с нами ничего общего. Он вне нас.
– Но тогда каждый, кто принимает Мескалито, должен видеть его так же, как остальные.
– Ничего подобного. Для каждого он другой.
Четверг, 12 апреля 1962
– Почему ты не расскажешь мне побольше о Мескалито, дон Хуан?
– Нечего рассказывать.
– Но существует же, наверное, тысяча вещей, которые не мешало бы узнать прежде, чем я снова с ним встречусь.
– Нет. Я думаю, что в твоем случае нет ничего такого, что тебе следовало бы знать. Я говорил уже - он с каждым другой.
– Я понял. Но все же хотелось бы знать, что обычно при встрече с ним испытывают.
– Суждения тех, кто о нем болтает, не многого стоят. Сам увидишь. Может статься, какое-то время и ты будешь молоть о нем языком, но вскоре тебе это опротивеет.
– А ты не мог бы все-таки рассказать мне о своем первом опыте?
– Зачем?
– Тогда я знал бы, как себя вести с Мескалито.
– Ты уже знаешь больше меня. Ты в самом деле играл с ним, как ни трудно в это поверить. Когда-нибудь ты убедишься, сколь добр был к тебе защитник. В тот первый раз, не сомневаюсь, он сказал тебе великое множество вещей, но ты был глух и слеп.
Суббота, 14 апреля 1962
– Когда Мескалито показывает себя, он может принимать любую форму?
– Да, любую.
– В таком случае, какие, по-твоему, наиболее обычны?
– Обычных нет.
– Ты хочешь сказать, что он является в любой форме даже тем, кто хорошо с ним знаком?
– Нет. В любой форме он является тем, которые с ним знакомы лишь недавно, но для тех, кто давно его знает, он всегда постоянен.
– Каким образом постоянен?
– Он является им иногда как человек, вроде нас с тобой, иногда как свет.
– Мескалито когда-нибудь изменяет свою постоянную форму с теми, кто хорошо его знает?
– Это не по моей части.
Пятница, 6 июля 1962
К вечеру 23 июня мы отправились в поход - как сказал дон Хуан, поискать «грибочки» (honguitos) в штате Чиуауа. Он предупредил, что поход будет длительным и нелегким; так оно и вышло.
В
Часов в пять утра нас разбудил хозяин, который принес кашу и бобы. Пока мы ели, он говорил с доном Хуаном, но о нашем путешествии не сказал ни слова.
После завтрака хозяин наполнил водой мою флягу и положил мне в рюкзак пару булок. Дон Хуан флягу сунул мне, рюкзак приладил поудобней у себя на спине, поблагодарил хозяина и, повернувшись ко мне, сказал:
– Ну, пошли.
Около мили мы шли по грунтовой дороге, потом свернули в поле и через два часа были у подножья гор к югу от города. Мы начали подниматься по пологому склону, двигаясь на запад; когда склоны стали круче, дон Хуан сменил направление, и мы пошли по плато на восток. Несмотря на преклонный возраст, дон Хуан шагал с такой скоростью, что к полудню я полностью выдохся. Мы сделали привал, и он достал провизию.
– Если хочешь, можешь все съесть, - сказал он.
– А ты?
– Я не голоден, а позже эта еда не понадобится.
Я очень устал и проголодался, поэтому не спорил. Я решил, что сейчас самое время узнать наконец о цели путешествия, и как бы невзначай спросил:
– Мы как, по твоим расчетам здесь надолго?
– Мы пришли сюда, чтобы собрать немного Мескалито, и будем здесь до завтра.
– Где это Мескалито?
– Да кругом.
Вокруг было полно кактусов разных видов, но пейота я среди них не заметил.
Мы снова отправились в путь и к трем пополудни оказались в длинной узкой долине среди крутых склонов. Мысль о том, что я, может, вот-вот найду пейот, который я никогда не видел в его природной среде, вызывала во мне необычное возбуждение. Мы вошли в долину и прошли около четырехсот футов, когда вдруг я заметил три несомненных пейота - целое семейство слева от тропы, поднимавшееся над землей на несколько дюймов. Выглядели они как круглые мясистые зеленые розы. Я бросился к ним, крикнув дону Хуану.
Он точно не слышал и продолжал шагать, уходя все дальше. Я понял, что допустил оплошность, и весь остаток дня мы шли в молчании, медленно передвигаясь по плоской равнине, усеянной мелкими острыми камнями. Шли среди кактусов, вспугивая полчища ящериц, подчас одинокую птицу. Я без звука миновал дюжину кактусов пейота.
К шести вечера мы были у подножья гор на краю долины. Мы взобрались на скалистый уступ. Дон Хуан сбросил рюкзак и сел.
Я опять проголодался, но еды больше не было. Я предложил собрать Мескалито и вернуться. Он поморщился и неодобрительно щелкнул языком, потом сказал, что здесь мы останемся на ночь.